Голос доносился откуда-то сверху, и Джинни сделала вид, что испугалась.
— О, неужели спускаться кружным путем? Подъем занял гораздо меньше времени.
Морган неохотно улыбнулся:
— Если помните, мэм, я уже говорил, что дорога вьется по холмам. Поэтому и ехать дольше.
Стив протянул Джинни руку, та неохотно взяла ее и поднялась.
— «Мэм»! Почему вы так меня называете?! Словно я уже сто лет как замужем!
— Предпочитаете, чтобы я обращался к вам «мисс Брендон»? — сухо спросил Стив, и что-то в выражении его глаз, холодно, оценивающе осматривающих Джинни, заставило ее вспыхнуть от возмущения.
— Вы святого способны вывести из себя, мистер Морган!
Джинни выдернула руку и, повернувшись к нему спиной, направилась к лошади.
— Джинни Брендон… — Теперь в голосе звучали веселые нотки. Теплые ладони опустились на ее плечи, Стив мягко повернул ее лицом к себе. — Почему? Чего же вы ожидали от меня?
Джинни вынудила себя встретить его взгляд.
— Не знаю. Возможно, честности. Большинство мужчин не считают нужным быть честными с женщинами. Притворяются, играют и вынуждают и нас играть, словно на сцене. — Голос, на мгновение дрогнув, тут же набрал силу. — Может быть, мистер Морган, вы… заинтриговали меня… потому что не похожи на других мужчин, которых я встречала. Вы производите впечатление человека, всегда говорящего то, что думаете, не считающегося с мнением окружающих. Не знаю, стоит вас бояться, или…
Пальцы Стива впились в плечи Джинни, девушка поморщилась.
— Господи Боже! Да вы находите меня интригующим, потому что я принял вас за шлюху, когда увидел впервые!
Если желаете услышать правду, вы тоже с тех пор занимали мои мысли, поскольку, могу поклясться, вы отвечали на поцелуи, но я давно уже научился бежать со всех ног от восторженных девственниц, кокеток, умирающих от любопытства узнать, как все это бывает.
Джинни возмущенно охнула, но Стив и не думал останавливаться; пальцы все крепче сжимали девичьи плечи.
— Нет, не пытайтесь вырваться. Я еще не закончил. Вы требовали честности? Ну так вот, я хочу вас, Джинни Брендон, хочу с самого начала и уверен, вы это знаете. Я пытался держаться от вас подальше, потому что вы хуже любого яда.
Воспитанная девушка, дочь сенатора и в довершение ко всему девственница! Я же жил вовсе не респектабельной жизнью, хотел женщин, брал их и никогда не взваливал на себя труд уговаривать или ухаживать. Поймите, я пытаюсь сказать, что все это чистое безумие, — у меня не было права просить вас ехать со мной, а вы, черт бы побрал ваши зеленые глаза, не должны были ни в коем случае соглашаться!
