— Примерно две недели назад, сэр?
— Да, — ответил мистер Блум.
Он ждал у конторки, вдыхая едкую вонь лекарств, сухой пыльный запах губок и люффы. Долгая история выкладывать про свои болячки.
— Миндальное масло и бензойная настойка, — сказал мистер Блум, — и потом померанцевая вода…
От этого лосьона кожа у нее делается нежная и белая, точно воск.
— И еще воск, — добавил он.
Подчеркивает темный цвет глаз. Смотрела на меня, натянув простыню до этих самых глаз, испанских, нюхала себя, пока я продевал запонки. Домашние средства часто самые лучшие: клубника для зубов, крапива и дождевая вода, а еще, говорят, толокно с пахтаньем. Питает кожу. Один из сыновей старой королевы, герцог Олбани, кажется, у него была всего одна кожа[344]. Да, у Леопольда. А у всех нас по три. В придачу угри, мозоли и бородавки. Но тебе еще нужно и духи. Какими духами твоя? Peau d'Espagne[345]. Тот флердоранж. Чистое ядровое мыло. Вода очень освежает.
Приятный у этого мыла запах. Еще успеваю в баню, тут за углом. Хаммам.
Турецкая. Массаж. Грязь скапливается в пупке. Приятней, если бы хорошенькая девушка это делала. Да я думаю и я. Да, я. В ванне этим заняться. Странное желание я. Вода к воде. Полезное с приятным. Жалко, нет времени на массаж. Потом весь день чувство свежести. Похороны мраку нагонят.
— Вот, сэр, — отыскал аптекарь. — Это стоило два и девять. А склянка у вас найдется с собой?
— Нет, — сказал мистер Блум. — Вы приготовьте, пожалуйста, а я зайду попоздней сегодня. И я возьму еще мыло, какое-нибудь из этих. Они почем?
— Четыре пенса, сэр.
Мистер Блум поднес кусок к носу. Сладковато-лимонный воск.
— Вот это я возьму, — решил он. — Итого будет три и пенни.
— Да, сэр, — сказал аптекарь. — Вы можете заплатить за все сразу, когда придете.
— Хорошо, — сказал мистер Блум.
Он вышел из аптеки, не торопясь, держа под мышкой трубку газеты и в левой руке мыло в прохладной обертке.
У самой подмышки голос и рука Бэнтама Лайонса сказали:
— Приветствую, Блум, что новенького? Это сегодняшняя? Вы не покажете на минутку?
Фу— ты, опять усы сбрил. Длинная, холодная верхняя губа. Чтобы выглядеть помоложе. А выглядит по-дурацки. Он моложе меня.
Пальцы Бэнтама Лайонса, желтые, с чернотой под ногтями, развернули газету. Ему бы тоже помыться. Содрать корку грязи. Доброе утро, вы не забыли воспользоваться мылом Пирса? По плечам перхоть. Череп бы смазывал.
— Хочу взглянуть насчет французской лошадки, что сегодня бежит, — сказал Бэнтам Лайонс. — Черт, да где тут она?
