. Ну что, что вылупился?
— Да-да, — промолвил мистер Блум с тяжким вздохом. — Еще один нас покинул.
— Один из лучших, — сказал Маккой.
Трамвай проехал. Они уже катили в сторону Окружного моста, ручка ее в дорогой перчатке на стальном поручне. Сверк-блеск — поблескивала на солнце эгретка на ее шляпе — блеск-сверк.
— Супруга жива-здорова, надеюсь? — спросил Маккой, сменив тон.
— О да, — отвечал мистер Блум, — спасибо, все в лучшем виде.
Он рассеянно развернул газетную трубку и рассеянно прочитал:
Как живется в доме Без паштетов Сливи?
Тоскливо.
А с ними жизнь словно рай.
— Моя дражайшая как раз получила ангажемент. То есть, уже почти.
Опять насчет чемодана закидывает[304]. И что, пусть. Меня больше не проведешь.
Мистер Блум приветливо и неторопливо обратил на него свои глаза с тяжелыми веками.
— Моя жена тоже, — сказал он. — Она должна петь в каком-то сверхшикарном концерте в Белфасте, в Ольстер-холле, двадцать пятого.
— Вот как? — сказал Маккой. — Рад это слышать, старина. А кто это все устраивает?
Миссис Мэрион Блум. Еще не вставала. Королева в спальне хлеб с вареньем. Не за книгой. Замусоленные карты, одни картинки, разложены по семеркам вдоль бедра. На темную даму и светлого короля. Кошка пушистым черным клубком. Полоска распечатанного конверта.
Эта старая
Сладкая
Песня
Любви
Раз— да-ется…
— Видите ли, это нечто вроде турне, — задумчиво сказал мистер Блум. — Песня любви . Образован комитет, при равном участии в прибылях и расходах.
Маккой кивнул, пощипывая жесткую поросль усиков.
— Понятно, — произнес он. — Это приятная новость.
Он собрался идти.
— Что же, рад был увидеть вас в добром здравии, — сказал он. — Встретимся как-нибудь.
— Конечно, — сказал мистер Блум.
— Знаете еще что, — решился Маккой. — Вы не могли бы меня вписать в список присутствующих на похоронах? Я бы хотел быть сам, только, возможно, не получится. В Сэндикоуве кто-то утонул, и может так выйти, что мне со следователем придется туда поехать, если тело найдут. А вы просто вставьте мое имя, если меня не будет, хорошо?
— Я это сделаю, — сказал мистер Блум, собираясь двигаться. — Все будет в порядке.
— Отлично, — сказал бодро Маккой. — Большое спасибо, старина. Может, я еще и приду. Ну, пока. Просто Ч.П. Маккой, и сойдет.
— Будет исполнено, — твердо пообещал мистер Блум.
Не вышло меня обойти. А подбивал клинья. На простачка. Но я себе на уме. К этому чемодану у меня своя слабость. Кожа. Наугольники, клепаные края, замок с предохранителем и двойной защелкой. В прошлом году Боб Каули ему одолжил свой, для концерта на регате в Уиклоу, и с тех пор о чемоданчике ни слуху ни духу.
