Он положил помазок и в полном восторге воскликнул:
— Это он-то поедет? Изнуренный иезуит.
Оборвал себя и начал тщательно бриться.
— Послушай, Маллиган, — промолвил Стивен негромко.
— Да, моя радость?
— Долго еще Хейнс будет жить в башне?
Бык Маллиган явил над правым плечом свежевыбритую щеку.
— Кошмарная личность, а? — сказал он от души. — Этакий толстокожий сакс. Он считает, что ты не джентльмен. Эти мне гнусные англичане! Их так и пучит от денег и от запоров. Он, видите ли, из Оксфорда. А знаешь, Дедал, вот у тебя-то настоящий оксфордский стиль. Он все никак тебя не раскусит. Нет, лучшее тебе имя придумал я: Клинк, острый клинок.
Он выбривал с усердием подбородок.
— Всю ночь бредил про какую-то черную пантеру, — проговорил Стивен. — Где у него ружье?
— Совсем малый спятил, — сказал Маллиган. — А ты перетрусил не на шутку?
— Еще бы, — произнес Стивен с энергией и нарастающим страхом. — В кромешном мраке, с каким-то незнакомцем, который стонет и бредит, что надо застрелить пантеру. Ты спасал тонущих[7]. Но я, знаешь ли, не герой. Если он тут останется, я ухожу.
Бык Маллиган глядел, насупясь, на бритву, покрытую мыльной пеной. Соскочив со своего возвышения, он торопливо стал рыться в карманах брюк.
— Драла! — пробормотал он сквозь зубы.
Вернувшись к площадке, он запустил руку в верхний карман Стивена и сказал:
— Позвольте одолжиться вашим сморкальником, вытереть нашу бритву.
Стивен покорно дал ему вытащить и развернуть напоказ, держа за угол, измятый и нечистый платок. Бык Маллиган заботливо вытер лезвие. Вслед за этим, разглядывая платок, он объявил:
— Сморкальник барда. Новый оттенок в палитру ирландского стихотворца: сопливо-зеленый. Почти ощущаешь вкус, правда?
Он снова поднялся к парапету и бросил долгий взгляд на залив. Ветерок шевелил белокурую, под светлый дуб, шевелюру.
— Господи! — сказал он негромко. — Как верно названо море у Элджи: седая нежная мать! Сопливо-зеленое море. Яйцещемящее море. Эпи ойнопа понтон.[8]Ах, эти греки, Дедал. Надо мне тебя обучить. Ты должен прочесть их в подлиннике. Талатта! Талатта ![9] Наша великая и нежная мать[10]. Иди сюда и взгляни.
Стивен встал и подошел к парапету. Перегнувшись, он посмотрел вниз на воду и на почтовый пароход, выходящий из гавани Кингстауна.
— Наша могущественная мать, — произнес Бык Маллиган.
Внезапно он отвел взгляд от моря и большими пытливыми глазами посмотрел Стивену в лицо.
— Моя тетка считает, ты убил свою мать[11]
