Он протянул ей шиллинг.
— Постарайтесь на это что-нибудь сделать, — сказал он.
— Я так думаю, ты достал пять, — ответила Дилли. — Дай мне сколько-нибудь побольше.
— Ну, погоди же, — угрожающе произнес мистер Дедал. — Ты что, тоже как все остальные, да? С тех пор как ваша бедная мать умерла, превратились в свору наглых щенков. Но погодите! Скоро увидите, у меня с вами будет разговор короткий. Разбой среди бела дня! Но я скоро от вас избавлюсь. Вам наплевать, если я лягу в гроб. Все, он умер. Жилец сверху умер[1014].
Он отвернулся и зашагал прочь. Дилли тут же нагнала его и потянула за рукав.
— Ну что, в чем дело? — произнес он, останавливаясь.
Служитель прозвонил в колокольчик у них за спиной.
— Брень!
— Язви твою окаянную душу! — воскликнул мистер Дедал, оборачиваясь к нему.
Служитель, уловив замечание, снова потряс звучным язычком колокольчика, но потише:
— Тринь!
Мистер Дедал пристально уставился на него.
— Полюбуйся-ка, — сказал он. — Это поучительно. Надеюсь, он нам милостиво позволит поговорить.
— Ты ведь достал больше, отец, — сказала Дилли.
— Я скоро с вами сыграю штуку, — посулил мистер Дедал. — Я с вами со всеми поступлю так, как Иисус с евреями[1015]. Смотри, вот все, что у меня есть.
Я занял два шиллинга у Джека Пауэра и два пенса истратил, чтобы побриться перед похоронами.
Он с раздражением вытащил пригоршню медяков.
— А ты не можешь еще где-нибудь поискать денег? — спросила Дилли.
Мистер Дедал подумал и кивнул.
— Попробую, — сказал он с серьезным видом. — Я уже искал на О'Коннелл-стрит вдоль всей сточной канавы. А теперь попробую вдоль вот этой.
— Все остришь, — заметила Дилли с кривой усмешкой.
— Держи, — сказал мистер Дедал, протягивая ей два пенни. — Купи себе стакан молока и булочку или что-нибудь такое. Я скоро приду домой.
Он сунул остальные монеты в карман и зашагал прочь.
Кавалькада вице-короля показалась в воротах парка, подобострастно приветствуемая полисменами.
— Я точно знаю, у тебя есть еще шиллинг, — сказала Дилли.
Служитель прозвонил громогласно.
Мистер Дедал, сопровождаемый трезвоном, удалялся и бормотал себе под нос, жеманно складывая губы сердечком.
— Монашенки! Милые хрупкие создания! О, ну конечно, они ничего такого!
О, ну конечно, они никогда бы не стали! Неужели это сестрица Моника!
Довольный сделкой, которую он заключил для фирмы «Пулбрук и Робертсон», мистер Кернан гордо вышагивал по Джеймс-стрит, направляясь от солнечных часов к Джеймс-гейт, мимо конторы Шеклтона. Отлично обработал его. Как поживаете, мистер Кримминс? Превосходно, сэр. Я опасался, что вы окажетесь в другом вашем заведении, в Пимлико. Как идут дела? Идут потихоньку.
