Десяток звонков, и я заметил перемену в поведении Фокса — какое-то напряжение, рассеянность. Часто я заставал его у окна. Он глядел с тридцать третьего этажа вниз на Императорские сады, погруженный в мысли, которыми не желал делиться.
Потребуй с него более подробное описание, сказал он через неделю. Ему показалось, что человек, которого наш связник видел выходящим из лаборатории Хироси, похож на Мэннера, ведущего специалиста лабораторий генной инженерии «Хосаки».
Это он, сказал Фокс после следующего звонка. Ещё звонок, и ему показалось, что он опознал Шеданна, руководителя группы, занимающейся протеинами. Ни того ни другого уже более двух лет не видели за пределами научного городка корпорации.
К тому времени стало очевидно, что в Медину потихоньку стягивают ведущих учёных «Хосаки», в аэропорту Марракеша тихонько шуршали своими крыльями из углеродистого волокна чёрные служебные «лиры». Фокс качал головой. Уж он-то был профессионалом, и во внезапном скоплении всех лучших умов корпорации в Медине ему виделся крупный провал дзайбацу.
Господи, говорил он, наливая себе «Чёрного ярлыка», сейчас они свезли туда весь свой отдел биологии. Всего одна бомба. Он покачал головой. Одна граната в нужном месте в нужное время.
Я напомнил ему о технике насыщения агентурой, к которой, судя по всему, прибегла служба безопасности «Хосаки». У «Хосаки» есть свои люди в самой верхушке Дивана, и массированное проникновение её агентов в Марракеш возможно только с согласия и при содействии марокканского правительства.
— Брось, — сказал я, — дело прошлое. Всё кончено. Ты продал им Хироси, теперь забудь об этом.
— Я знаю, что происходит, — ответил он. — Знаю. Я уже такое видел.
Он сказал, что в работе всякой лаборатории есть неуправляемый фактор неожиданности. Край Грани, так он это называл. Иногда, когда один исследователь вплотную подходит к прорыву, другим бывает трудно, почти невозможно повторить его результаты. Это более чем вероятно в случае Хироси, чьи идеи противоречат основным концепциям в области генной инженерии. В результате каждого такого вундеркинда перебрасывают из его родной лаборатории в корпоративную — покажи, мол, на что ты способен. Несколько на первый взгляд бессмысленных настроек: повернул один рычажок, другой — и процесс идёт. Бред какой-то, говорил Фокс, никто не знает почему, но ведь работает. И он усмехнулся.
Но они крупно рискуют, продолжал он. Эти ублюдки сказали нам, что изолируют Хироси, будут держать его подальше от русла основных исследований. Дерьмо. Готов поспорить на свою задницу, в научных кругах «Хосаки» идёт борьба за власть. Какая-то шишка в надежде на прорыв проталкивает своих людей, притирает их к Хироси. Когда Хироси выбьет стул из-под генной инженерии, ребятишки из Медины будут уже готовы.
