И повсюду «маасовская» охрана, слаженная команда профессионалов — светлый тягучий сироп наблюдения.
Вернувшись, я сказал Фоксу, что дело гиблое, что нам никогда до него не добраться.
Ты сделала это за нас, Сенди. Единственно возможным способом.
Связники «Хосаки» играли роль особых клеток, защищающих материнский организм. Мы же были мутагенами, Фокс и я, сомнительными агентами, свободно дрейфующими в мутных водах внутренней среды корпорации.
После того как ты прибыла в Вену, мы предложили им Хироси. Люди дзайбацу и глазом не моргнули. Мёртвая тишина в номере лос-анджелесского отеля. Они сказали, им нужно подумать.
Фокс произнёс вслух имя главного конкурента «Хосаки» в состязании умов. Как гулко оно отдалось в мёртвой тишине. Фокс нарушил неписаное правило, запрещающее называть настоящие имена.
Нужно подумать, сказали они.
Фокс дал им три дня.
Перед Веной я повёз тебя на неделю в Барселону. Я помню твои волосы, забранные под серый берет, отражение высоких монгольских скул в витринах антикварных лавок. Ты шагала вниз по Рамблас к Гавани Феникса, мимо стеклянных крыш торговых рядов Меркадо… апельсины из Африки…
Старый «Риц»: в нашей комнате тепло, темно, мягкая тяжесть Европы укрывает нас ватным одеялом. Я мог войти в тебя, когда ты спала. Ты всегда была готова. Видеть, как твои губы складываются в мягкое округлое «о» удивления. Твоё лицо готово утонуть в пухлой белой подушке… архаичные простыни «Рица».
Внутри тебя я воображал, что вижу буйство неона, толпы людей, снующих вокруг вокзала в Синьдзюку, бредовую электрическую ночь. Ты и двигалась как бы в ритме нового века, сонная и чуждая душе любого народа.
В Вене я поселил тебя в любимом отеле жены Хироси. Тихая дрёма солидного вестибюля, пол выложен плиткой наподобие шахматной доски. В начищенных медных лифтах пахло лимонным маслом и маленькими сигарами. Так легко было представить себе эту немочку здесь — заклёпки ботинок отражаются в полированном мраморе, — но мы знали, что на этот раз она не приедет.
Она отправилась на курорт куда-то в Рейнланд, а Хироси — в Вену на конференцию. Когда отель наводнила служба безопасности «Мааса», тебя нигде не было видно.
Хироси прибыл час спустя — один.
— Представь себе, — сказал как-то Фокс, — инопланетянина, который прибыл, чтобы определить доминирующую форму разума на планете. Инопланетянин осматривается, потом делает выбор. Как ты думаешь, кого он выберет?
Я, вероятно, пожал плечами.
— Дзайбацу, — ответил на свой вопрос Фокс, — транснационалов. Плоть и кровь дзайбацу — это информация, а не люди. Сама структура совершенно независима от составляющих её отдельных личностей. Корпорация как форма существования.
