Я не смогла удержаться. Я всегда прикасалась к людям. Мне был необходим тактильный контакт.
Расстроившись, я уже хотела было отвести руку, но он вдруг сказал:
— Нет.
Я почувствовала, что сердце у меня в груди забилось чаще.
— Можешь ее не убирать, — проговорил он.
Но его голос показался мне каким-то странным. Он так стиснул зубы, словно ему было больно или что-то вроде того.
Я придвинулась к нему еще ближе, прижавшись плечом к его плечу.
— Ты приятно пахнешь, — произнесла я. Хитэн заглянул мне в глаза. — И у тебя самые красивые глаза, какие я когда-либо видела.
Он плотно сжал челюсти и, наклонившись ко мне, приблизился носом к моей шее. Я распахнула от удивления глаза, не понимая, что он делает.
Он немного отодвинулся, оказавшись со мной нос к носу, и сказал:
— Ты тоже приятно пахнешь.
Его глаза закрылись и через секунду вновь распахнулись.
— Как розы.
Я улыбнулась и кивнула.
— Это розы. Это духи моей мамы.
Я убедилась, что поблизости никого нет, а затем произнесла:
— Мне нельзя их брать, папа мне запретил, но я все равно каждый день понемножку ими пользуюсь. По капельке за каждое ухо, — в подтверждение, я провела пальцем за ухом. — Пока никто не видит.
Сильнее сжав его руку, я обернулась на стоявшую перед нами чашку чая.
— Чтобы пить чай, нужно взять чашку за ручку.
Я кивнула Хитэну и направила его руку к чашке. Затем положила его пальцы туда, где им следует быть.
— Теперь поднеси чашу к губам.
Не отрывая глаз от моих губ, Хитэн сделал так, как я сказала. Не успела чашка коснуться его губ, как я резко выпрямилась и вскрикнула:
— Стой! — Хитэн остановился. Я хлопнула себя ладонью по лбу. — Я же забыла самое главное!
Вытянув руку, я отогнула в сторону его мизинец. Затем захлопала в ладоши и улыбнулась.
— Вот. Чтобы правильно пить чай, ты должен оттопыривать мизинец. Это закон чаепития. Мама мне говорила, что в Англии, если ты этого не сделаешь, Королева отрубит тебе голову, — я медленно прикоснулась к черным волосам Хитэна. — А у тебя, Кролик, слишком красивая голова, чтобы ее отрубать.
Я села поудобней и стала ждать, когда он начнет пить.
— Ну же, давай, —— настаивала я. — Сделай глоток.
Все ещё хмурясь, Хитэн отхлебнул чай, а затем поставил чашку с блюдцем обратно на покрывало.
— Ну? — затаив дыхание, спросила его я.
— Было здорово, — немного неловко ответил Хитэн, но я все равно завизжала от восторга.
— Не слишком горячий?
— В самый раз, — заявил он, я повернулась к своей чашке и тоже сделала глоток. Я очень любила чай. Но только «Эрл Грей». Никакая другая чайная смесь мне так не нравилась. А пить «Дарджилинг» вообще было чистым преступлением.
