— Это от Вашего папы.
Не в силах сдержаться от волнения, я открыла её и, развернув голубую папиросную бумагу, обнаружила там черные кожаные туфли. Нет, не туфли, а ботильоны. Я достала один из коробки. Сбоку на нем красовались четыре золотые застежки. Но самое главное — у него был небольшой каблук. Папа никогда не разрешал мне носить туфли на каблуках; он говорил, что это не для маленьких девочек.
Но у этих были каблуки... потому что он сказал мне, что в десять лет я уже стану большой.
— Они восхитительны, — прошептала я и, взяв в руки оба ботинка, потрясённо уставилась на них. Пара.
Миссис Дженкинс забрала у меня ботильоны и встала на колени.
— Давайте их наденем.
Я подняла ногу. Не успела я сунуть в них пальцы, как миссис Дженкинс остановилась.
— Чай, — произнесла она. — Прежде чем мы пойдем вниз, я хочу увидеть пустую чашку.
— Да, мэм, — одним глотком я допила всё, что осталось.
Миссис Дженкинс улыбнулась мне, когда я показала ей пустую чашку.
— Хорошая девочка, — проговорила она и, тихо напевая, надела мне на ноги ботильоны.
Закончив, она поднялась и протянула мне руку.
— Давайте, мисс, посмотрим, сможете ли Вы в них стоять.
Я не сомневалась, что смогу, потому что давно играла с мамиными старыми туфлями на высоком каблуке. Но встав со стула, я пошатнулась и ухватилась за миссис Дженкинс. Комната немного накренилась вправо. Я приложила руку ко лбу.
— Миссис... Миссис Дженкинс... Мне... Мне что-то нехорошо, — я потерла глаза. Всё казалось каким-то размытым.
— Эллис, с Вами всё в порядке, — ответила она и схватила меня за руку. Она посмотрела на висящие у меня на стене часы. — Уже полночь, мисс Эрншоу. Вам официально исполнилось десять лет.
Она улыбнулась, но сейчас её улыбка показалась мне перекошенной.
— С Днем рожденья!
— Миссис…, — снова попыталась проговорить я, но она потянула меня к двери. Я держалась за нее изо всех сил. Дыхание странно свистело у меня в ушах. Оно становилось то слишком быстрым, то слишком медленным, и вокруг раздавался звон.
Миссис Дженкинс привела меня к лифту и нажала на кнопку. Она снова мне улыбнулась. Я хотела сказать ей, что мне по-прежнему нехорошо, но с моим горлом случилось что-то непонятное — его очень сильно сдавило. Я схватилась за горло и почувствовала, как у меня из глаз потекли слезы. Я прикрыла веки.
Мне нужен был Кролик.
С ним мне всегда становилось лучше. Но его все время у меня забирали. Теперь я практически его не видела. Только когда он в тайне ото всех по ночам пробирался ко мне в комнату. Но когда он приходил, он всегда вел себя очень странно. Он всегда прижимался к стене и, раскачиваясь взад-вперед, смотрел на свои часы.
