— Бэлэ́й.
— Бе-лэ́й?! (Фортиссимо.)
— Ну да.
Радостно:
— Значит, она танцует в бэлэ́й?!
— Нет!
— Как?!
— Она — бэлэй-пианист.
С возвращающимся ужасом:
— А на чем она играет? На синтезаторе?
— А она на чем хошь играет — на пианино, на скрипке, на баяне, на дудке, много чего, она еще и поет! — Подруга делает в мою сторону широкий жест, я поднимаю свое опухшее гриппозно-гайморитное лицо, она, вздрогнув, машет, мол, пиши, пиши дальше, не пугай людей.
Он:
— Это что, типа фокусы?
— Какие фокусы? Видите — серьезный человек, просто болеет.
— А это типа ремень через плечо? Или как?
— Что как? Какой ремень, зачем?
— Ну как инструмент к ней крепится, когда она танцует?
Я бросаю ручку, и мы обе, не мигая, смотрим на него.
Подруга медленно:
— Вы что, имеете в виду, что она танцует и играет одновременно?
— Да.
— И как вы себе это представляете?
Неуверенно:
— Ну… танцует бэлэй, через плечо синтезатор, и она себе музыку играет.
— Ага, в пачке! — вставляюсь я радостно.
— Вы когда-нибудь видели бэлэй?
— Да, — обиделся он.
— Ну и где вы видели, чтобы танцоры играли?!
— Ну я поэтому и удивился, как это — пианист в балете?
— Она (жест в мою сторону) — играет. — Подруга правой рукой лупит три аккорда по воображаемой клавиатуре, в левой у нее большая стопка бумаг. — А танцоры — (показывает на доктора) — танцуют. — Правая рука имитирует крыло «Умирающего лебедя», но лебедь, правда, получается не умирающий, а вполне себе буйный. Доктор, застыв, смотрит на нее. Она повторяет:
— Она — играет («бьет» по роялю), а они — танцуют (опять вздымающийся правым крылом лебедь, встает на цыпочки и движется влево). Это все — отдельно! Музыка — отдельно, танец — отдельно. Но вместе.
Регистратор уже давно встала и смотрит на них в окошко.
Но даже после таких па на лице доктора не дрогнул ни один мускул, его эмоциональный резерв на сегодня был исчерпан.
Подруга:
— Ну что, опять непонятно?
— Понятно. Только я думал, что в балете танцуют под оркестр.
— Правильно! А когда оркестр не может — она играет!
— На всех этих инструментах?
— Нет. На рояле.
— Понял.
— На каждую репетицию оркестров не напасешься, поэтому играют на пианино.
– А-а, – протянул он, а когда я ушла – рванул рассказывать ей о первоначальном варианте со стриптизом.
У этой истории есть небольшой эпилог.
Продержав меня в аптеке, наконец, объявили, что лекарство не дадут — какие-то проблемы со страховкой. Стали звонить доктору. Время идет. Я помираю. Звонит подруга:
— Сидишь?
— Сижу.
— Чего там у тебя?
