— Понятно, — сказал Кэллаген. — Все они симпатичны и привлекательны. Но Кларисса и Эсме слегка необузданны и обладают темпераментом, а Одри симпатична, но не обладает темпераментом и не так необузданна. Так чем же она обладает?
— Мисс Вендейн весьма очаровательна, — холодно ответил Лейн, — и она очень приятная молодая женщина. Она не похожа на своих сестер уже просто потому, что скромна и, так сказать, не обладает каким-то особым темпераментом.
— Понятно, — протянул Кэллаген. — Извините, что я перебил вас.
Он дружески улыбнулся юристу.
А тот продолжил:
— Эти три леди и мой клиент живут в Мэнор Хаузе. Остается еще один член этой семьи. Как я вам уже сказал, им является мистер Ланселот Вендейн. Но он живет в городе, а не в Мэнор Хаузе.
Кэллаген понимающе кивнул.
— Вы его адрес знаете? — спросил он.
— Он живет в Грантс-Отеле на Кларгес-стрит, — ответил юрист. — Он очень интересный молодой человек и, как мне кажется, заработал большие деньги, играя на бирже. Мне говорили, что он очень удачливый игрок. Увлекается гольфом и завсегдатай ночных клубов, весьма приятная личность. По вечерам он обычно любит посещать «Вентура-клаб», где много пьет и планирует новые набеги на биржевой рынок. Как я уже вам говорил, он и является инициатором вашего приглашения принять участие в этом неприятном деле.
Кэллаген встал и затушил сигарету.
— Благодарю вас за информацию, — произнес он. — Я, вероятно, съезжу в Девоншир, может быть, завтра. Сообщите майору Вендейну, что я приеду. Я позвоню ему в Мэнор с дороги: мне хотелось бы побывать там, и я возьму с собой помощника.
— Прекрасно, мистер Кэллаген, — сказал юрист. — Я проинформирую своего клиента. Он будет вас ждать. Желаю удачи.
— Благодарю. — Кэллаген взял шляпу и вышел.
В девять тридцать вечера Кэллаген закончил обедать, вышел из ресторана и свернул на Албермарл-стрит, затем прошел по Бонд-стрит и через Брутон-стрит и Беркли-сквер попал в район Шепард-Маркета. Он свернул в длинную аллею, которая пересекала угол рынка и еще раз свернул налево в проход, в конце которого находился «Вентура-клаб». Над входной дверью клуба горела зеленая, замаскированная лампочка. По обе стороны от двери в кадках стояли миниатюрные деревья. Кэллаген остановился перед входом и достал портсигар. Когда он прикуривал сигарету, из тени одного из деревьев вышла женщина.
— Мистер Кэллаген? — спросила она.
Он посмотрел на нее. Она была высокого роста и очень стройной. Кэллаген невольно отметил, что она была прекрасно одета и от нее исходил тонкий аромат дорогих духов. Ее голос обладал каким-то особенным свойством, что, подумал Кэллаген, делало его чрезвычайно привлекательным.
