Достав новую пачку «Плейерс», он подтолкнул её по столу и позволил ей самой закурить. Суетиться не стоило — сцена разыгрывалась точно по плану.
Девушка нервничала, и он был этому откровенно рад. Сейчас она волновалась куда сильнее, чем разговаривая с ним по телефону.
Но заговорила она по-прежнему холодным тоном.
— Похоже, вам приходится работать чуть не до рассвета? В этом есть необходимость?
Он перебил.
— Наверно, будет лучше, если я стану говорить, а вы слушать. И позвольте кое-что вам сказать. Вы втянули меня в это дело. Заметьте: я не говорю, что не собираюсь больше в нем участвовать. Но вы должны понять: с этого момента вы будете делать то, что я скажу. Иначе нам обоим крышка. Понятно?
Она заерзала.
— Я не…
— Вы не понимаете? — перебил Кэллаген. — Это вы хотели сказать? Отлично! Думаю, вы чертовски хорошо все понимаете, но если хотите поиграть — пожалуйста!
Ее дыхание участилось, и он это заметил. Нет, хладнокровия ей все-таки недоставало.
— Из вашего звонка я поняла только одно, — заговорила она. — Что-то случилось с моим отчимом. Но я не понимаю, почему я должна была тащиться сюда, почему не могла взять такси и чего ради выбираться из собственного дома, чтобы прислуга ничего не знала. Я не могу понять, к чему такая спешка — да ещё в половине третьего утра.
Кэллаген потушил окурок и закурил снова.
— Итак, вы не понимаете, да? — заговорил он, стараясь имитировать стиль её речи и изысканное произношение. — Женщины — смешные существа! Верно? Вы не понимаете, о чем я? Вам не понятно, почему я попросил приехать? И все-таки вы здесь. Так? И вы пришли пешком. Зачем, вы думаете, мне понадобилось приглашать вас сюда? Неужели вы решили, что я намерен совратить вас? Если да, могу уверить вас, что на работе я этим никогда не занимаюсь… Ну, точнее, стараюсь не заниматься. Или не слишком часто.
Она вскочила. Видно было, что она могла двигаться очень быстро… Когда хотела.
— Нахал и хам! Да как вы смеете? Вилли вас за это просто убьет!
Кэллаген усмехнулся.
— Ну, это мы ещё посмотрим. Почему бы вам не расслабиться и сесть? Вы не находите, что вся эта эмоциональная чепуха — пустая трата времени и нервов? Но я готов держать пари на что угодно, что вашему дорогому Вилли понадобится гораздо больше времени, чтобы обдумать, как он собирается избежать ареста по обвинению в прямом или косвенном соучастии в известном вам убийстве, чем беспокоиться о моих попытках якобы совратить вас.
Немного помолчав, он задумчиво добавил:
