- сказал Макс, - "Я его давно знаю, он из нашей студенческой компании, которую возглавлял Бурда".
Неподалеку под старым деревом стояла палатка, где Володя жил со своей подругой Лидой уже второй день, придя сюда пешком из Ходорова по полевым дорогам. Мы сели возле палатки на землю, стали разговаривать о том и о сём и так постепенно пришли к тому, что неплохо было бы вечером выпить.
- А горiлка у вас є? - спросил Диброва.
- А как же, в Хьюстонi всьо є! - воскликнул Коля, вытащив из рюкзака флягу с водкой. Тогда я подкинул идею, что если уж вы хотите красиво выпить, а я - понюхать "горiлчаний душок" и быть "без хлеба сытым и без вина пьяным", то давайте после захода солнца встретимся на этом месте, пройдем на Маркiв Шпиль - узкий гребень, справа и слева от которого были крутые склоны высотой метров по пятьдесят; сядем там на вершине в кружок и... по сто пятьдесят... Ну, а если кто по пьяни свалится вниз, то костей, конечно, не соберешь...
В девять часов вечера взяли мы водку и с таинственным видом удалились по дороге.
Когда вышли в поле, Коля одел шляпу, вынул дудку и заиграл на ней позывные "Голоса Америки". Так мы дошли до Марковой горы, где в траве уже сидели Диброва и Лида, ожидая нас. Забравшись на сам "Шпиль", мы нашли подходящее место, примяли там траву и уселись кружком. Потянулась та неторопливая беседа с разными тостами и шутками, которая, по давнему славянскому обычаю, быстро делает друзьями незнакомых людей.
Далеко внизу проплывали баржи со своими огнями, россыпью искр за рекой светился Переяслав. Диброва рассказывал, как они вместе с Бурдой, известным в их компании под прозвищем "Киса", шли зимой на лыжах по льду из Канева во Ржищев. На ночь они остановились в селе Лукавица, где спали на горячей печи у какого-то деда, а когда вышли ночью по нужде во двор, их поразила яркость зимних звезд, переливавшихся над крышей хаты. Ещё Диброва рассказывал, как летом 1974 года Киса жил в заброшенной хате в Монастырке, предаваясь размышлениям о чём-то неведомом - вот она, эта хата, еще и сейчас стоит полуразрушенная в долине за Марковой горой. Потом разговор перешел на странную влекущую силу здешних гор и Диброва признал, что его тоже влекут к себе эти места, но в то же время вызывают и страх, потому что в этих горах к миру прикасается, "бесформенная энергия космоса", как он выразился, "похожая на черный туман". И хотя здесь действительно временами могут происходить необыкновенные события, эта энергия не предназначена для человека. Я запомнил эти загадочные слова, хотя настоящий их смысл понял лишь через много лет.
