Одиночество терзало господина директора. Он решил было подняться и пойти к детям: может быть, удастся поговорить по душам? Но страх остановил его. С того самого момента, когда его воспитанники открыто продемонстрировали ненависть и презрение к нему и капитану карабинеров, он разуверился в своих педагогических способностях. «Что скажет начальство, когда узнает обо всем? — Этот вопрос не выходил у него из головы. — Наденут офицерскую форму и пошлют на фронт?»
Последнее особенно пугало господина директора. И Джовани исчез куда-то. Все вдвоем было бы легче. Вдвоем в лагере врагов…
…Город по-прежнему был освещен и по-праздничному взволнован.
Мать Агрона вместе с матерью Дриты смотрели на море.
— Выросли наши ребятки! — тихо сказала мать Агрона.
— Что ты! Они еще совсем дети! — возразила ей мать Дриты с некоторым беспокойством.
— Но они там, с Тримом!
— Дядюшка Хюсен сказал, что они в безопасности. — И больше, чтобы успокоить себя, женщина добавила: — Трим не совершает необдуманных поступков. Нет! Он не станет их там держать. Вероятно, куда-нибудь отослал в надежное место.
Но в душе обе женщины понимали, что и Агрон, и Дрита причастны к событиям этой ночи. И гордились этим.
Бабушка Агрона и его младшая сестренка внимательно слушали их, но в разговор не вступали.
— Море съело пароход? — спросила малышка очень серьезно.
— Оно съело его, моя девочка, — приласкала ее мать Дриты.
— А пароход не появится снова?
— Нет, не появится!
— Как хорошо!
— Да, уж конечно, хорошо, моя крошка! Очень хорошо!
— Они не увезут детей в Италию?
— Нет, не увезут. Ничего с ними не будет.
— Почему с ними ничего не будет?
— Потому что парохода больше нет.
— Но кто убил пароход? — не отставала девочка.
— Партизаны! — на этот раз охотно ответила мать Дриты.
— Вот здорово! — Девочка подумала немного и опять спросила: — А папа сможет взять меня в море на своем пароходе?
— Он возьмет тебя, моя глупышка, обязательно возьмет. Посадит в лодку и повезет.
— Почему он не посадит меня на пароход?
— Но у него нет парохода, а есть только лодка.
— А почему у него нет парохода?
— Когда-нибудь, — сказала женщина, — у нас обязательно будут свои пароходы.
На середине улицы встретились дядя Хюсен и отец Агрона. Закурили. Старик — свою трубку, а отец Агрона затянулся дымом сигареты.
Дядя Хюсен был, как всегда, молчалив. Сейчас его занимала одна неожиданная мысль: он не мог понять, рад он случившемуся или нет. Как старый моряк, он был привязан к морю, хотя оно и доставляло ему больше неприятностей, чем радостей. Он любил пароходы, и очень переживал, когда видел их гибель.
