Вы — партизаны | страница 25

План Дриты понравился. Возникал только вопрос: а вдруг в соседней камере находится плохой человек? Он не захочет передавать их просьбу узнику из десятой камеры. А еще хуже — позовет стражника и покажет их записку… Нет, так не годится.

— Вы читали письмо? — спросил Селё. Он обдумывал какое-то новое решение.

— Мы не имеем права его читать! — возразила Дрита.

— Я подумал… Может, оно написано условными словами, как и полагается у подпольщиков. Тогда мы сможем кричать эти слова, будто играем. И их услышит товарищ из десятого окна.

Эта мысль заставила ребят задуматься.

— Ну так как? — спросил Селё дрожащим голосом. — Распечатаем?

— Хорошо! Я согласна… — решилась Дрита. — Ведь у нас нет другого выхода, правда?

Агрон молчал, потом решительно махнул рукой: «Давайте!» Ребята быстро разорвали нитки и прочитали письмо несколько раз, но ничего не поняли. В нем было всего несколько слов: «Дорогой друг, пчел хотят увезти, мы подыскиваем новую пасеку. Время отправки сообщим».

— Нам непонятно, — решил Агрон, — ему понятно. Распределим предложения.

Через минуту ребята вылезли из кустов и с невозмутимым видом медленно пошли вдоль тюремной стены. Когда они поравнялись с десятым окном, Агрон, толкнув Селё, закричал весело:

— Дорогой друг, пчел хотят увезти!

— Мы подыскиваем новую пасеку! — закричал Селё и отвесил Агрону изрядный тумак.

— Время отправки сообщим! — засмеялась Дрита, глядя на мальчиков.

Они несколько раз повторяли свою «игру».

Во дворе тюрьмы раздались крики и брань. Забегали люди, начали греметь засовы. Неужели ничего не получится?

Вдруг десятое окно открылось, и за решеткой показалось лицо заключенного. Окошко было маленьким, поэтому всего лица не было видно. К тому же железная решетка разделяла его на несколько квадратов.

— Дорогой друг! — прямо завопил Агрон. — Пчел хотят увезти!

— Мы подыскиваем новую пасеку! — пробасил Селё так, что даже в горле запершило.

— Время отправки сообщим! — завизжала Дрита и захлопала в ладоши.

Над стеной показалась голова разъяренного карабинера. Заключенный быстро закрыл створки.

Ребята растерялись. Ноги как будто приросли к земле. Вдруг окно приоткрылось, и человек сделал знак, чтобы ребята уходили. Они не заставили себя ждать: дружный топот босых ног раздался по дороге.

— Он все понял! — прокричал Селё, когда ребята были уже далеко от тюрьмы.

Агрон шел, опустив голову. Слова Трима, только что сказанные мальчику, больно ранили его самолюбие.

«Сам виноват!» — думала Дрита, идя рядом.