Забава седьмая. Жертвоприношение
Ранним утром следующего дня в Киеве ударили в било. С Подола, с горы, отовсюду заспанные жители потянулись к торжищу, где проходили народные собрания. Разбуженный гулким звоном била, Добрыня срочно вызвал Острожко.
– Что случилось? Кто посмел созывать народ без княжьего ведома?
– Волхвы. Кто же еще. Видно, кровожадный Перун проголодался.
– Я так и знал, – насупился воевода.
– Предзнаменования наверняка окажутся неблагоприятными, и Владимиру настоятельно посоветуют остаться в Киеве. А нам это на руку.
Воевода лениво зевнул.
– Ну, тогда я еще посплю. А ты гляди в оба. Мало ли что.
– Отдыхай. Я все устрою, – самоуверенно ответил Острожко и направился на площадь.
Вначале все шло как по маслу. Волхвы потребовали жертвоприношений и повели народ на языческий пантеон, окруженный высоким частоколом из заостренных бревен. На многие из них были насажены головы медведей, зубров, волков, орлов и более мелких зверей и птиц. Особенно устрашающе выглядели человеческие черепа. По древним преданиям, они наводили ужас не только на людей и зверей, но и на всю нечистую силу.
Через раскрытые ворота толпа влилась внутрь святилища, где перед статуями шести богов уже горели жертвенные костры. Волхвы поочередно поднесли богам, начиная с Перуна, стоявшего в центре, хлеб, вино, яйца; заклали курицу, барана, буйвола. И каждый раз верховный волхв провозглашал, что боги не приняли жертву.
Наблюдавший за происходящим Острожко хитро щурился в ожидание развязки.
– Перун разгневан! – прокричал волхв. – Бог требует человека!
Толпа ахнула. На каждого из присутствовавших мог пасть роковой жребий. Тут же вынесли мешок с деревянными табличками. На них таинственными рунами, известными лишь немногим посвященным, были начертаны имена всех жителей Киева. Мешок тщательно потрясли и поднесли верховному волхву. Тот запустил в него руку, достал одну из табличек и торжественно провозгласил:
– Иоанн! Сын Феодора!
Людские крики слились в страшный единый рев. Выбор пал на юношу из скандинавской семьи. Его отец много лет назад поселился в Киеве, принял христианство, получил в церкви новое имя Феодор, а сына нарек Иоанном.
Острожко, как завороженный, наблюдал за происходящим, пока волхв не выкрикнул:
– Перун примет жертву только от Великого князя!
