Утро облачилось в привычные нотки, когда тело по обыкновению заныло при попытке встать.
Нина проковыляла к окну. Вот она какая – жизнь вне стен коробки!
Нина прижалась щекой к холодному стеклу. Небольшие двухэтажные коттеджи выстроились вдоль дороги, подобно солдатам в шеренге – один копия второго. Бесконечная улица симметричных лужаек перед крыльцами и белых колышков вокруг. Нина представила, как она выглядит со стороны: серая тень в окне одного из этих кирпичных клонов. А еще она подумала о том, как тяжело найти кого-либо в этой однородной массе, это особенно полезно для того, кого ищут очень многие.
Нина осмотрела комнату: просторная светлая и лишенная всяческого изыска. Да что там изыск! Тут отсутствовало элементарное понятие уюта. Комната ярко контрастировала с сибаритствующими привычками Эрика. Хоть и широкая, но абсолютно простецкая белоснежная кровать, на которой никогда не спали. Дешевая картина блеклого натюрморта в стальной раме. Пустой комод молочного цвета, слой пыли в ящиках наглядно демонстрировал его долгое одиночество. Кожаное кресло у окна, с виду удачно размещенное в целях создания комфорта, на самом же деле выступало в качестве наблюдательного пункта и не больше. На этом лаконичный интерьер комнаты завершался, если не считать пару светильников и прикроватную тумбу. Нина испытала облегчение. Хоть Эрик и не старался, но все же угадал с местом пребывания. Его неуютные пустоши – как раз то, что нужно для психопата, обладающего сверхъестественной проницательностью. Здесь никто не жил прежде, а, значит, здесь нет картин прошлого. В голове Нины было также пусто, как и вокруг.
Внизу загремели тарелки. В нос Нине снова ударил запах выпечки. Она уже встречала этот запах когда-то, правда память не раскрыла подробностей. Живот ворчливо буркнул, напоминая о своем существовании. Нина не стала ему перечить и направилась к лестнице. Запах усиливался, а когда Нина оказалась в холле, кваркающие звуки со сковороды вызвали слюнки. Нина осторожно завернула за угол и увидела его.
Широкая спина в клетчатой рубашке суетилась возле плиты. Волосы зачесаны назад, от влажности они вились еще больше. Он что-то напевал и ловко подкидывал оладьи в воздухе. После очередного танцевального выпада он, наконец, выложил блин на тарелку и обернулся к столу.
Их взгляды встретились. И хотя этот момент нельзя назвать неожиданным, все же он был довольно неловким. Это было странно, ведь они уже знакомы, более того, всего несколько часов назад они пересекали больничный сквер, сцепившись друг с другом так крепко, словно боялись потеряться.
