- Я поставлю тебе укол от столбняка и продезинфицирую. Как ты получил такую большую рану? — спросила она.
- Не помню…
Я и сейчас не помню, как получил этот длинный шрам вдоль икроножной мышцы. Кажется, во время эвакуации с корабля я разорвал ногу о торчащий кусок обшивки. В любом случае, там была такая суматоха, что я даже не обратил внимание. Инстинкт самосохранения делает тебя неуязвимым, это я прочувствовал в полной мере, когда много позже впервые в роли Падальщика столкнулся с зараженным.
- Ты очень выносливый. Тебе самое место среди отрядов специального назначения, — вынесла она тогда приговор всей моей жизни.
- А ты будешь доктором? — спросил я натянуто, пытаясь побороть невыносимое жжение от антисептика.
- Ученым-вирусологом, как мама! — гордо объявила она. — Как тебя зовут?
- Калеб.
- А я — Тесса. Добро пожаловать на Желяву.
Она быстро управилась с бинтом, и я понял, что ей не впервой. Уже на тот момент они с братом были сиротами. Ей было восемь, Томасу шестнадцать. Их родители пропали без вести во время одной из вылазок наружу, когда ученым еще предоставлялся доступ на поверхность под защитой Падальщиков. Сегодня все изменилось. В наши времена мы быстро взрослеем.
Тесса и Томас пошли по их стопам: Тесса готовилась к поступлению на курс общей научной подготовки в исследовательском блоке, Томас уже заканчивал программу подготовки в инженерном блоке. На фоне свежей памяти о потере родителей мы быстро нашли общий язык. Как только я поправился, я выбрал военную службу. Мы трое целыми днями находились в разных концах базы, но по вечерам непременно встречались в общей зоне отдыха, которая находится ровно на перекрестке четырех блоков, и проводили время вместе. Это было чудесное время подземного мрака, когда из-за перебоев с электричеством блоки освещались по очереди. Я полюбил те часы темноты, потому что мы втроем, не видя друг друга, но держась за руки, делились самыми сокровенными мыслями. Мы стали близки — три сироты посреди жестокого дремучего кровавого мира.
А потом, когда мне исполнилось шестнадцать, а Тессе — пятнадцать, случился прорыв. Зараженные атаковали базу из-за недосмотра диспетчеров на воротах. Я пытался вывести Тессу из хаоса и укрыться в безопасном отсеке. Но случилось то, что случилось. Во время перестрелки в хозяйственных отсеках какой-то солдат кинул гранату, которая приземлилась аккурат возле канистр с керосином. Дальше я не помню.
Я пришел в себя через две недели без левой руки и с титановыми пластинами вместо шести сломанных ребер. К тому моменту, как Тесса очнулась, мне уже изготовили протез. Теперь моя левая рука всего лишь наполовину человеческая. От локтя до кончиков пальцев — я робот. Если кто-нибудь когда-нибудь спросит: «А какое оно было — то странное время после Вспышки?», просто покажите ему мою фотографию.
