— А ехать далеко? — спросил мужик.
Из-за угла палатки заглянул Скирдач, водила шестерок, и молча исчез из поля зрения. Пастух в этот момент торчал к нему спиной.
— Я же рассказывал, на Западный, — Коца чертыхнулся, не хватало, чтобы шестерки пронюхали про георгиевские кресты. Вмиг донесут по инстанциям до верха с золотопогонным контролером во главе, а там цены на раритеты расписаны от и до. Как и сроки за них. — Если не хочешь туда, найдем место поближе.
— Не, если недолго, я тут подожду, — мужик, вроде, начал доверять.
— За час постараюсь управиться, — Коца снова напрягся борзой собакой. — Ты не обманешь?
— Чего обманывать, — пастух рассудительно почесал под носом. — Кресты мне не нужны, а деньгам применение завсегда найдется.
— Не замерзнешь за ларьком?
— Если морозец будет прихватывать, зайду в кофейную, что напротив. Погреюсь супчиком с кофейком.
— Тогда я мигом.
Коца той же борзой, упавшей на хвост зайца, ударился с места в бег, осмотрелся на ходу — ни одного сексота. Затаились по углам, или отправились по домам? Но рассуждать об этом было некогда. Выстраивая в голове план, он побежал вдоль периметра рынка в надежде встретиться с кем-либо из базарных дельцов. В висках стучало: деньги, деньги, деньги… Проскакивая мимо второго входа в рынок возле соборной стены, он засек длинноволосого и худого Микки Мауса, то ли грека с жидовскими корнями, то ли жида с корнями греческими. Тот прятался в гуще азиатов, торгующих хурмой, сушеным урюком и апельсинами. Коца уже пробежал до поворота к остановке автобусов в сторону Северного с Чкаловским, как новая мысль заставила его притормозить. У Мауса было солидной клиентуры побольше, может и ездить никуда не понадобится. И он заскользил в более узкий, чем на главных воротах, проход. Ментов с омоновцами здесь не было, или успели сделать свое дело, или дальше валютчиков решили не идти. Он подскочил к Маусу, дернул его за воротник кургузого пальто:
— Микки, дело есть, — без перехода начал он.
— Какое? — безразлично прогундосил тот.
— Не здесь же расписывать, давай отойдем к промтоварному павильону.
— Если сумма маленькая, пролетай дальше, — посоветовал Маус, обшаривая физиономию Коцы пытливым взглядом. — На рынке положение неспокойное и я не согласен залетать на мелочи.
— Не на один миллион.
— Пошли.
Оба, выбрав уголок, наклонили головы друг к другу. Коца пересказал все, что с ним приключилось, не назвал только цен.
— Я предлагаю тебе перестень и медали, ты, если сговоримся, отстегиваешь бабки, я возвращаюсь к мужику и выкупаю у него что осталось, — выложил он без обиняков. — А потом встречаемся здесь еще раз. Согласен?
