- А кто будет вносить подати, столь необходимые Риму?
- Я гарантирую, что их не станет меньше, а поступать они будут столь же регулярно.
- Хорошо. Я попробую – наконец, сказал Секст после раздумья, - Публиканы будут протестовать в Риме. Ну, ничего. Пока во главе Великого Рима находится Гай, думаю, мы справимся. Действуй. Но податей не должно быть меньше.
Герод поклонился и вышел из комнаты. Да. Секст на него произвел куда менее сильное впечатление, чем его Великий брат. Но, мир стоит принимать таким, каким он есть. Секст – совсем не плохой человек и приятный собеседник. В конце концов, союз заключен не с Секстом, а с Римом. Да и семейные дела нужно делать.
Герод вышел из дворца и кликнул своих сопровождающих.
- Пора. Все документы готовы. Отправляемся.
***
Самария, город с мощными, хотя и обветшалыми стенами, стоял на высоком холме. Холм был настолько высок, что с городских башен было видно море на горизонте. В прежние века город, столица Северного царства, славился дворцами и рынками, торговал с финикийцами и арабами. Рядом с Самарией возвышался храм, конкурирующий с Ерушалаимским Храмом. Но сегодня все было иначе. Храм был разрушен Хасмонеями, а основные пути переместились. Набатейские караваны шли в Дамаск, минуя Самарию, караваны из Александрии и Тира с товарами из дальних стран за морем шли по прибрежным дорогам в Антиохию. Город ветшал.
Некогда он конкурировал с Ерушалаимом и Дамаском. Теперь в нем было не более десяти тысяч жителей. Здесь, во дворце прежних владык Израильского царства, северного осколка державы древних царей, расположился Герод. Место чудесное. Вот руки бы к нему приложить, был бы город не хуже Ерушалаима, а то и Антиохии. Стянуть сюда караванную торговлю, построить свой порт. Наладить ремесло, чтобы было, чем торговать. Да, хоть из того же Дамаска переманить ремесленников. Поправить здесь лет десять. Только, где же взять эти десять лет? Ладно, пока буду делать то, что возможно. Так думал Герод, вступая под своды своей новой резиденции.
Больше недели обживались на новом месте. Пришлось повозиться, расселяя свою возросшую личную армию, размещая советников и канцеляристов, слуг и домочадцев. Дел хватило всем. На девятый день, когда солнце только показалось нал горизонтом, Герод выехал в Финикию. Путь не долгий. А вот сделать там дел предстояло немало. Потому с собой Герод взял пятьсот лучших воинов, Нафанаила и Баруха.
Встреча прошла без восторгов и слез. Хотя слава Герода и достигла этих мест, римский трибун, возглавлявший военные силы Финикии совсем не рад был появлению начальника. Но Герод умел, если считал это нужным, склонять людей на свою сторону. В качестве квестора наместника Секста Цезаря, он привез с собой жалование за два месяца, которое тут же было роздано легионерам. Не остался в убытке и сам трибун. Вместе с тем, Герод тут же потребовал ежедневных занятий в войсках, от которых в спокойной Финикии римляне начали уже отвыкать.
