Я был вынужден признать, что реклама сделана любительски. Но еще больше чем непрофессионализм рекламы, меня обескуражил ответ Тодда на тот мой вопрос. Было похоже, что зарождался раскол между менеджментом в Ханчжоу и иностранной командой Гонконга. А Тодд, кажется, не пытался разрешить эту проблему, а был готов сдаться.
Я к тому времени проработал уже несколько лет в Китае и знал, как важно здесь приобрести дружбу и доверие местных коллег. На своей первой после бизнес-школы работе я получил суровый урок. Мне поручили заниматься маркетингом линии сладостей для детей в международной компании в Пекине, и у меня ничего не получилось. Я очень много времени уделял разработке выдающейся маркетинговой стратегии, а вот завоеванию доверия и поддержки со стороны местных коллег – не так много. Через восемь месяцев я ушел поджав хвост из той компании, так как не вписался в команду менеджеров. С тех пор я знал, что в китайской компании неформальные отношения не менее важны, чем организация работы. И прежде чем сосредотачиваться на стратегии, очень важно получше узнать своих товарищей по команде.
– Похоже, что ситуация сейчас не слишком приятная, – сказал я, – но я все-таки хотел бы в какой-то момент отправиться в Ханчжоу и познакомиться поближе с той командой.
– Сейчас это не первостепенная задача, – ответил Тодд, – но если ты считаешь, что это может помочь бизнесу, то, возможно, стоит это сделать.
Позже на той же неделе Дэвид Оливер сообщил мне, что в Гонконг приезжает Джек.
– Портер, ты теперь руководишь отделом пиара в «Алибабе», и тебе следует знать, что в конце недели у Джека будет большое мероприятие здесь, в Гонконге. Оно должно получиться масштабным, с участием множества журналистов.
Я был новичком в интернет-мире Гонконга, и мне было интересно взглянуть на него и сравнить с Пекином. Когда я пришел на это мероприятие, то тут же почувствовал разницу. Интернет-индустрия в Пекине создавалась на пустом месте, этим занимались предприниматели, вышедшие из низов и почти не имевшие делового опыта. По сравнению с государственными предприятиями, которые доминировали в остальных секторах китайской экономики, интернет-индустрия была куда более меритократичной: хорошие идеи, напряженная работа и новшества значили в ней намного больше, чем «правильные» связи (ведь она была такой новой, что здесь с трудом можно было понять, какие именно связи – «правильные»).
В Гонконге же, напротив, «новая экономика», казалось, находилась в руках сыновей и дочерей небольшой группы известных олигархов. Я шел по залу, обмениваясь визитками, и отмечал, что люди меньше говорили о задачах своей компании или бизнес-моделях, а больше о том, какой миллионер поддерживает ее и сколько денег они только что смогли привлечь. Коктейли лились рекой, все были в дорогих костюмах и вечерних платьях, и это больше напоминало премьеру фильма, чем собрание стартапов, специализирующихся в новых технологиях.
