Я освободился от щупалец — это просто; достаточно руками развести их — и встал.
Вокруг был настоящий лес! Я не в парке, пересеченном аккуратными аллеями, благоустроенном, подстриженном, — в самом обыкновенном лесу, про которые столько читал в книгах.
Это было чудесно! От неистовой грозы не осталось следа, хотя видно было, что она добралась и сюда. Высокая трава — высокая на самом деле, мне по пояс — помята, воздух насыщен влагой, недалеко виднелась большая лужа. Но эта вода несла с собой жизнь, потому лес радовался, нежился в ее испарении, был проникнут довольством и походил на большое добродушное существо. С ближайшей ветки вспорхнула птица, до этого равномерно издававшая негромкие скрипучие звуки.
Догадаться, что я попал в заповедник, не составляло труда. Надо же так случиться: выискивал способы сбежать сюда, где найти меня невозможно, как без всяких трудностей здесь и очутился. Если, конечно, авиационную катастрофу за трудности не считать.
Снова развалился на траве и стал смотреть в небо. Вокруг так просторно и свободно!
Должно быть, меня ищут — но вряд ли смогут найти… А сигнал передатчика?! Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Я перевернулся, подтянул тяжелый блок и откинул крышку. Индикатор не горел! Этого не могло быть! Я точно помнил, еще со школьных уроков, передатчик автоматически посылает сигналы бедствия. На случай, если его хозяин потеряет сознание или по другой причине не сможет воспользоваться им. Индикаторная лампочка должна информировать, что сигнал подан, и показывать его частоту… На передатчике индикатор не светился. Может быть, он не работает?
Я потрогал пальцем кнопки, при помощи которых набирался код, потом решился, нажал знакомое с детства сочетание: раздались негромкие звуки, подтверждающие соединение. Долго никто не подходил, потом раздался голос мамы.
— Слушаю, — сказала она тихо.
— Это я, — произнес я шепотом, — Нино. Ты узнаешь меня?
— Нино?! — встрепенулась мама. Теперь в ее голосе слышались и радость, и недоверие, и даже испуг. — Откуда ты? Что ты там делаешь?
— Далеко, — рассмеялся я.
Мама не дала досмеяться. Торопясь, начала рассказывать:
— Утром пришли незнакомые люди. Спросили, не возвращался ли ты с испытаний. Показали документ — они были из Службы Преследования. Почему ты им нужен? Сказали о результате — ты не получил квалификации, совершенно невозможно, такого не бывает. За последние месяцы мы с отцом много переживали, разговаривали. Ты не знаешь. Произошла чудовищная ошибка. Я пыталась доказать это тем людям, которые пришли за тобой, но они не пожелали слушать. Вели себя словно бы не в чужой квартире, а дома. Потом ушли, заставили расписаться на ужасной бумаге, сказали, что ты никогда не вернешься, потому что у тебя нет никаких прав и тебя может обидеть каждый. Сказали, что для таких, как ты, существует специальный пансион, где вы живете и приносите пользу. Сказали, что мы долго тебя не увидим, возможно никогда, что мы больше не имеем на тебя прав, потому что ты человек без квалификации… Где ты, с тобой ничего не случилось?
