До дома оставалось недалеко, когда прямо передо мной, нарушая правила движения, приземлился небольшой аэролет. Из него выпрыгнули двое мужчин и с озабоченными лицами кинулись ко мне. Один встал сзади, другой цепко схватил меня за руку.
— Вы Нино Мисевич?
— Да, — ответил я и дернул руку, пытаясь освободиться.
— Предъявите документ.
— Отпустите, кто вы такие?
Тот, что стоял сзади, залез во внутренний карман пиджака и вытащил мой паспорт.
— Он, — услышал я довольный голос.
— Пройдемте, — потянул меня первый.
— Куда, что вам нужно?
Они втолкнули меня в аэролет, тут же захлопнулись дверцы, и он взмыл вверх.
Я не мог прийти в себя от неожиданности.
Один незнакомец занял место пилота. Другой сел рядом, полуобняв меня, не выпуская моих рук. Так поступали с преступниками. Что я мог натворить, раз со мной так обращались?
Аэролет поднялся над городом так, что тот стал теряться в серебристой дымке, и, прижав меня к сиденью, ринулся куда-то вперед. Высота неимоверная, так высоко запрещалось летать частным машинам — я стал догадываться, в чьи руки попал. Неужели мной заинтересовалась Служба Преследования?
— Джо, большая удача, мы вовремя перехватили парня, если бы он успел смыться, нам бы здорово нагорело.
— Да, — ответил другой, — вечно в центрах не читают инструкций.
— Куда вы меня везете? — не выдержал я. — Что вам нужно?
— С тобой не разговаривают, парень… Ты и так причинил нам массу хлопот, вздумай ты смыться, мы бы все равно должны были тебя разыскать… Приказ начальства. Лысый из Центра получит свое — в инструкции ясно написано: о каждом, не получившем квалификационного балла, нужно незамедлительно сообщить куда следует, а самого выпускника задержать до особого распоряжения.
— Сколько таких, как я?
— Много будешь знать, рано состаришься. Лучше сиди смирно и не рыпайся. Говорят, от таких, как ты, всего можно ожидать.
Я замолчал, откинул голову на прохладную спинку кресла. Я лихорадочно соображал, куда меня везут и чем это может кончиться.
По всему выходило, ничего хорошего получиться не могло.
Вспомним еще раз о тех, у кого «единица», — их можно ударить, избить — никого не накажут. Наоборот, окружающие будут взирать на бившего с сочувствием — раз он так поступил, значит, так нужно.
Я где-то слышал, что нищих иногда отлавливают, чтобы проводить на них особо опасные эксперименты, связанные с риском для жизни. Может быть, и я предназначен для подобного?
В таком случае дела плохи…
Как затравленный заяц, я вжался в кресло — изо всех сил стараясь успокоиться. Главное — не запаниковать, паника — безумство, тогда перестаешь соображать и творишь глупости. Позволить себе роскошь делать глупости в моем положении я не имел права.
