Пройдясь по телу полотенцем, одного вполне хватало на всё про всё, практически влажные салфетки, бросил использованное в ведро, и сбегав одеться к себе в комнату, а то я по дому в одних трусах ходил, или нечто подобное, что было не совсем прилично, вот и решил одеться. Сам раньше я на подобные нюансы не обращал внимания, но когда женился, Венера быстро отучила в трусах по дому ходить. Да и за воспитание Маши тоже взялась, нужно это той было.
Пройдя к кухне, я встал в дверном проёме и умильно наблюдал как Шми нарезает что-то на доске. Та, заметив мой взгляд, невольно смутилась, спросив:
- Что?
Стряхнув наваждение, я сам смутился, пояснив этот момент:
- Извини. Это влияние вашего сына. Когда я встал в дверном проёме, то от него пошла такая волна обожания и любви в вашу сторону что даже меня проняло. Получается тот может направлять свои эмоции только через меня. Я как посредник в полной мере и получаю дозу от них. Неожиданно, вчера это было как-то слабее.
Шми только вздохнула, и вытирая руки о передник подошла ближе. Обняв меня, та что-то забормотала ласково-успокоительное. Через несколько секунд она произнесла:
- Я не знаю, как на это реагировать и как с тобой общаться… Давай позавтракаем, и поговорим. Ты о себе рассказал, расскажи, что ты видел в фильме про нас, вчера ты этот момент очень изящно обошёл.
- Почему и нет? - широко заулыбался я. - Но сначала покормить. Запоминайте, как говорят у нас у русских - путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
- Вы от нас мало чем отличаетесь. Идём к столу, будем пробиваться к твоему сердцу… Корней.
Я не вольно вздохнул. Похоже Шми всё-таки поверила и приняла то что в её сына вселился дух совсем другого человека. И теперь не испортить бы эту тонкую ниточку доверия и развить её. Бросать эту несчастную женщину, которую бросил сын-подлец, я не хотел. Десять лет про неё не вспоминал, мудак, а как в беду попала, так сразу примчался. Под недовольное ворчание Энакина где-то на краю чувств, ему явно не понравились мои мысли, я направился в столовую, откуда действительно доносились просто дурманящие обоняние запахи приготовленного завтрака. Тэк-с, и что у нас тут?
После завтрака, попивая травяного настоя, очень неплохой тонизирующий напиток, я посмотрел на Шми, та уже тоже позавтракала, и сказал ей:
- Думаю, что Корней в данной реальности не тот образ, который можно использовать. Меня теперь зовут Энакин, и вам привычно будет, и подозрений не будем вызывать. Как вы знаете я никогда не знал своей матери и меня воспитывал прадед. Для меня общение с вами тоже будет необычный… опыт. Тут причина в эмоциях Энакина, пропуская их через себя я как ни странно тоже стал смотреть на вас если не как на свою мать, психологически трудно преодолеть этот барьер, но как на близкого человека точно. Так что только время сотрёт этот барьер, и мы будет считать друг друга близкими родственниками. Как вы на это смотрите?
