В окрестностях в изобилии водилась дичь: зайцы, олени, косули. Как, наверное, были бы шокированы прежние подружки и поклонники Наамы ди Вине, увидев, как она пробирается по лесу в мешковатой и уродливой мужской одежде с самострелом наперевес. Как сидит в засаде у тропы, ведущей к водопою, как преследует подранка, чтобы хладнокровно перерезать ему горло и выпустить кровь. Как свежует потом тушу, не кривясь от вида внутренностей.
Нет, ее никогда этому не учили. Как не учили и колоть дрова, копать ямы, растапливать печь и ушивать одежду. Все пришлось осваивать самой, вспоминая прочитанные книги, да свои наблюдения за простолюдинами. Счастье Наамы, что она всегда была внимательна и отличалась хорошей памятью.
А еще она очень хотела жить.
Демоница заботилась о случайно доставшемся ей хозяйстве. Делала припасы, в надежде задобрить сушеными грибами, ягодами и мясом настоящих владельцев своего пристанища. И старательно гнала мысли о том, как станет объясняться с ними, когда начнутся холода и охотники вернуться.
Как знать, может и не вернуться вовсе?
Прикрыв сушащиеся грибы чистой тряпицей, Наама подхватила ведро с отходами и направилась к помойной яме, которую предусмотрительно устроила чуть в стороне от жилища. Подходя ближе, замедлила шаг, нащупывая нож на поясе. Возле объедков частенько можно встретить мелкую лесную живность. Чаще попадались крысы, которыми демоница брезговала, но дважды удалось подбить зайца, а однажды ее добычей стала птица похожая на крупную черную курицу с красным оперением на голове. Названия птицы Наама не знала, но это не помешало ей зажарить и съесть случайную добычу.
На вкус та была хороша. Не хуже той же курицы, разве что пожестче.
Обострившийся за полтора месяца жизни в лесу слух, уловил шорох. Плавным движением демоница вынула нож и швырнула его на звук. Жалобный визг, переходящий в хрип подсказал, что бросок удался. Раздвинув кусты, она обнаружила тушку барсука и довольно хмыкнула. Отличная добыча, не придется завтра идти на охоту.
Перерезав зверьку горло, она вывалила объедки в яму. И, подхватив трофей за задние лапы, пошла обратно. Кровь капала, оставляя кровавую стежку на примятых шагами травах.
Наама дошла до поваленного дерева. Того самого, открывавшего проход к ее жилищу. И замерла, мгновенно подобравшись.
Перед домиком кто-то был.
Невысокий, белобрысый, обряженный в клетчатую фермерскую рубаху и грубые синие штаны, чужак стоял возле самодельных козел и рассматривал вывешенные на просушку грибы.
