— Я видел странные дворцы, но это торжество паранойи поразительно. По какому стандарту строили?
— Корабль прорыва блокады.
Эти слова не вдохновили наёмника. Перед его глазами встали корпуса штурмовых линкоров, хирургически рассечённые гравитационными полями. Абсолютно гладкие срезы, бликующие в красном свете звезды.
— Что ж… если бы технокарантин обеспечивал обычный флот, я бы первый предложил внаглую проломиться через их порядки, — Эдем продолжал изучать взглядом стены. — Но даже стаалитовый корпус не сможет устоять перед гравитационными лезвиями «Плахи». Это если на секунду допустить, что корабль поднимется на сто километров от поверхности.
Из памяти киборга всплывали глубоко похороненные события: тысячи бомбардировщиков роятся в атмосфере, скидывая свой смертельный груз на купола планетарных щитов. Неповоротливые штурмовики пикируют на вскрытые узлы противокосмической обороны. Сотни орудийных батарей и пусковых ракетных платформ бьют по планете с орбиты, раскалывая материки.
— Эдем?
Джонсон с трудом сфокусировал взгляд на андроиде. Воспоминания захватили его с необычной силой. А выбраться из тенёт идеальной квантовой памяти — задача не для слабых духом.
«Бесконтрольные запросы к архивам с прошлой жизнью? Плохой признак?..»
— Да, Марк. Задумался. И прежде чем мы доберёмся до твоей хозяйки…
— Изабелла не моя хозяйка, — совсем по-человечески качнул головой искин. — Она моя подопечная.
— Планет-прима Тетры в танцах подопечная искусственного интеллекта? И ведь даже новостным агентствам не написать об этом… Марк, ты меня серьёзно напрягаешь.
Андроид обернулся к Джонсону и уткнулся лицом в линзы лазеров.
— Классическая человеческая реакция. Твоё сознание старается действовать, как привыкло, хотя тело свободно от бесконтрольных химических реакций в мозге. Думаю, ты используешь сложный модуль эмоциональной коррекции, чтобы чувствовать себя… прежним. Это может привести к непоправимым последствиям для формирующегося машинного сознания.
— Говоря о машинном сознании, — Эдем проигнорировал намёк и не опустил руку. — Откуда ты такой взялся?
— Я не имею права раскрывать детали своего происхождения, — веско сказал Марк.
Они повернули под ещё одну неприметную арку и словно оказались на заповедных равнинах Тетры. Ласковый ветер нёс пряный запах флуоресцентной синей травы. Солнце едва-едва обозначило себя ложным рассветом.
— Красиво, не правда ли?
— Я не любитель пасторальных пейзажей. У меня есть коллекция инсталляций «Живое и мёртвое» от нескольких безумных вивисекторов-кибертехов. Смесь плазменной горелки и человеческой головы — лучший слушатель, пока секс-кукла занята прямыми обязанностями.
