— Таких областей нет, — отрезал маг, глядя на юношу в упор. — В этом мире не осталось ничего, что не попало бы под влияние войны. И все это станет незначимым, если мы проиграем.
— И вы всерьез считаете, что я один могу что-то изменить?! — взбеленился Дармер. — Могу сделать что-то, чего не сделали другие до меня?! Может, даже могу выиграть войну в одиночку?
На этой саркастической ноте он замолчал, переводя дух.
— Я этого не говорил, — спокойно сказал Арктур. — Но теперь представь, что все будут думать, как ты. «Я один все равно ничего не изменю, так зачем вообще что-то делать?» Кто тогда будет сражаться?
— Не думаю, что такое случится. Слышал, за все время существования Варнорта не поступало столько новобранцев, как в последние годы. Так что недостатка в учениках у вас не будет, — ядовито ответил Дармер. — Вот и учите их, тех, кто хочет сражаться, а не тратьте время на меня!
— Я трачу на тебя свое время, потому что как боевая единица ты один стоишь больше, чем все они вместе взятые, — начал втолковывать Арктур.
Но Дармер лишь отмахнулся от него. Ничего нового от Триостражника он не услышит.
Маг откинулся на спинку кресла и впился в парня взглядом.
— И еще у них был выбор. А у тебя — нет. Судьба воина была предназначена тебе еще до твоего рождения.
Тут уж Дармер взбесился по-настоящему.
— Так значит, у меня нет выбора? Значит, это моя судьба? — его голос дрожал от ярости. — Простите, но я думаю иначе. Я не заключал никаких магических контрактов, поэтому я никому ничего не должен, а что думают на этот счет другие, мне плевать! В этом мире не осталось никого, чье мнение для меня бы что-то значило!
— А ты думаешь, они бы приняли твое решение? — Арктур говорил спокойно и тихо, но лицо его побелело.
— Только не надо говорить, что знали их лучше, чем я, — теперь голос Дармера опустился до разъяренного шипения. — Я уверен, они бы не желали моей смерти! — обрубил он, делая ударение на первом слове.
Чувствуя, что еще чуть-чуть, и начнет разносить все вокруг, Дармер развернулся и выбежал в коридор, громко хлопнув дверью, которая, кажется, хрустнула. Но маг уже несся вперед, не разбирая дороги. Внутри у него все клокотало от едва сдерживаемой ярости, и больше всего на свете хотелось выплеснуть ее наружу. Хотелось подчиниться ей, погрузиться в нее, дать, наконец, волю сжигающему изнутри огню, выпустить его, стать с ним единым целым. Разрушить к демонам этот поганый замок, уничтожить, камня на камне не оставить!
