Глянув вниз, мой подопечный вдруг радостно вздрогнул. Один из расставленных вдоль стен ведьминых сундуков, стоявший прямо под окном, был распахнут настежь, открытый, должно быть, случайным ударом или заклятьем. Воспарив из обитых тёмным бархатом недр, на свет божий явилось ружьё Доброхота. Поддерживаемое некой незримой остаточной магией, оно плавно кружились по часовой стрелке, зависнув в полуметре над полом и словно выжидая, пока его вновь возьмёт рука героя. Если проделать всё быстро и аккуратно, можно схватить ружьё и выстрелить в Ранделла или Алую Ведьмочку до того, как они успеют что-либо сообразить...
Мысли охотника заметались. Даже я кое-как успевал их улавливать. Сделать своей мишенью большого страшного оборотня и спасти трёх других оборотней, промышляющих грабежом на большой дороге? Оборотней, которые рискуя своими жизнями явились вызволить Блэйка из плена... Или выстрелить в маленькую девочку и спасти двух других девочек? Сияющая сталь исполнит пророчество Лукургуса... Но сможет ли охотник после смотреть в глаза людям, совершив убийство ребёнка, пусть даже такого испорченного, как Матильда?
Соскользнув на пол сквозь дыру и окончательно измарав при этом костюм в саже и запёкшейся почве, Блэйк приземлился в точности возле сундука. Схватив болтающуюся рядом штузею, он заученным движением поставил её на боевой взвод, навёл на цель и нажал спуск.
Раздался выстрел... а затем яростный рёв. Ухватив лапой засевший в груди ружейный шомпол, Ранделл огласил всю лабораторию громоподобным рыком.
- Чёрт! Я же в прошлый раз перезарядиться не успел! - выругался Доброхот с досадой.
И в самом деле, выстрел вышел не совсем таким, каким охотник желал бы его видеть. И основной причиной этого был забытый в стволе шомпол, который, вместо того чтобы поразить вервольфа насмерть, лишь нанёс ему незначительную, хотя и довольно болезненную рану.
- Ты вернулся! - радостно воскликнула Фрида, вскинув голову. Не одна она с пробудившейся надеждой смотрела сейчас на неожиданно вернувшегося охотника. Трое волков, прижавшихся друг к другу у завала, воззрились на него с тем же выражением на мордах. Берта, кое-как приоткрывшая веки, скосила на Доброхота взгляд своих зелёных глаз, не находя сил повернуть голову.
- Да я бы ушёл, да мне совесть не позволила, - пожал плечами Блэйк.
"Это я-то тебе не позволил? Что ты врёшь?!" - возмутился я.
Тем временем Железный Клык, продолжая мычать от боли, зажмурился и с глухим рычанием выдернул торчащий из груди шомпол. Когда же он снова раскрыл глаза, мистическое белое сияние в них исчезло. Это вновь были глаза с ярко-жёлтыми радужками и чёрными зрачками. Глаза волка.
