Вскоре после этого он столкнулся с приятелем по колледжу, который учился на первом курсе юридической школы Фогги-Боттом[3] и собирался в ускоренном темпе, за два с половиной года, пройти курс обучения, чтобы поступить в какую-нибудь крупную фирму на работу с высоким окладом. Федералы раздают студенческие ссуды направо и налево, любой может получить ее, и, хоть и окончит Школу с огромным долгом, наверняка сможет отдать его в течение пяти лет. Приятель Марка, по крайней мере, считал, что есть неоспоримый смысл «вложиться в себя», залезши в долги, потому что это гарантирует большие заработки в будущем.
Марк заглотил приманку и начал готовиться к вступительным экзаменам в юридическую школу. Количество набранных им баллов не было впечатляющим – 146, но это ничуть не смутило приемную комиссию юридической школы Фогги-Боттом. Равно как и его довольно жидкое резюме с весьма скромным средним баллом 2,8. ЮШФБ приняла его с распростертыми объятиями. Его заявка на ссуду была быстро одобрена. Каждый год шестьдесят пять тысяч просто переводили из Министерства образования на счет ЮШФБ. Но теперь, когда впереди у него остался всего один семестр, Марк без малейшего оптимизма смотрел на свои перспективы, имея в общей сложности – после колледжа и юридической школы, учитывая сумму ссуды и проценты, – двести шестьдесят шесть тысяч долга.
Еще одной проблемой была работа. На самом деле рынок труда в этой сфере оказался отнюдь не таким емким, как представлялось по слухам. Не был он и таким динамичным, как утверждалось в приукрашивающих реальность брошюрах ЮШФБ и на ее почти жульническом сайте. Выпускники ведущих юридических школ еще могли найти работу с завидной зарплатой. Но Фогги-Боттом к ведущим школам не принадлежала. Марку удалось втереться в фирму среднего уровня, специализировавшуюся на «взаимодействии с органами государственной власти», что попросту говоря означало лоббирование. Первоначальный оклад ему не назначили, поскольку административный совет должен был собраться только в начале января, чтобы рассмотреть финансовые итоги предыдущего года и утрясти предполагаемую сетку заработной платы на будущий. Через несколько месяцев Марку предстоял важный разговор с его «кредитным консультантом» о реструктуризации студенческого долга и о том, как вообще разгрести этот завал. Его консультант уже выразила озабоченность тем, что Марк не знает, сколько будет получать. Марка это тоже тревожило, особенно учитывая тот факт, что он не доверял ни одному человеку, с которым встречался в фирме. Как ни старался себя обманывать, в глубине души он знал, что его положение очень ненадежно.
