- Та Андрюха из госпиталя вернулся, он же вашей Зайки не видел, три месяца провалялся.
Мы надели берцы и пошлепали к Андрюхе.
- О. Привет. Не до вас. - мрачно сказал он, встряхнулся и спросил - А откуда вы взялись?
- Да вот. Приехали пять минут назад.
На лице Андрюхи медленно прорисовалось просветление.
- На белом пикапе, - очень медленно и с ненавистью сказал он, - суки, я их всех убью, - заорал он на всю базу.
Прошло полтора года, но не менее раза в месяц мы дразним Андрюху тем, что он не знает устава караульной службы.
- Стрелять надо было, боец!
Он очень трогательно обижается...
... Девочки на войне... Рыжие, черные, блондинки, но неизбежно приобретающие ту характерную складку возле рта и тот разбег морщинок возле глаз, по которому меня безошибочно опознавали в киевском метро атошники - садись, сестро, бережи тебе бог... Девочки между двумя мирами - проклинаемые женщинами, которые так и не смогли услышать своих мужчин, и работающие - нет, не тем, что вы подумали, а просто свободными ушами для измучанных мужиков, тянущих самую тяжелую в мире лямку в одиночку, без чьей-либо помощи, кроме вымотанных девочек, у которых от ночного отсутствия слез остается только характерная складка возле рта и этот разбег морщинок возле глаз...
... машина резко затормозила возле трехэтажки в Опытном, медленно и бестолково останавливая турбину. Сова блеснула черными глазами и замахала встречающим. "Глаза злые. Лицо нервное. Губы немного поджатые" - фиксировала я. "Хороший человек, сразу видать" - сделала я умозаключение. Мы собирались на Зенит трясти министерскими понтами на предмет вывоза волонтерской оптики на Большую Землю.
- Не велено пущать, - сказали нам на Зените. - Муахаха, - отозвались девочки. - Муахаха, - сказали военные, - кофе? - Сначала дела, - сказали девочки. - Окей, ставим чайник, - сказали военные.
До сих пор, до сих пор я нечеловечески жалею, что мне не пришло в голову достать фотоаппарат, когда полковник, уволакивавший волонтерскую оптику, сидел в углу на корточках, прикрывая голову руками, а над ним висели две разъяренных фурии...
Я насмотрелась и ушла курить из бункера.
- Господи, как стыдно-то, - сказал кто-то рядом.
- Норм, пацаны, вы не при делах...- отозвалась я и открыла глаза. Перед глазами была изящная девичья шея с татуировкой группы крови.
- Красиво, - меланхолично отреагировала я. - Аэропорт?
- Он. Была стрелок. Теперь баба.
- Грусть. - что тут скажешь еще? Как с этим жить? Что дальше?..
