, которые самим себе кажутся знатными людьми, а не этими причудливыми конями. Но они тоже всего лишь пешки, хотя мало кто из рыцарей осознает это. И ты, Мария, и даже я — мы всего лишь пешки и ходим туда или сюда, как того пожелает вот этот король. — И ее проворные пальцы щелчками разбросали наугад несколько маленьких пешек.
— Но, госпожа, — дар речи вернулся наконец к Марии после столь неожиданной и странной выходки горячо обожаемой повелительницы, — вы-то на самом деле вот эта великая королева, а не какая-нибудь пешка!
— Нет, Мария, я же тебя предупредила: тебе необходимо выучить настоящие правила, если ты хочешь удержаться при любом дворе, будь то во Франции или в Бельгии, в прекрасной Англии или в далекой Аравии. — Комната снова наполнилась переливами ее смеха. — Короли могут возвести некоторых пешек в королевы, но не обольщайся: они так и остаются пешками, и вся их сила заключается лишь в том, чтобы сознавать это и принимать такое положение, что я и делаю!
Госпожа откинулась на спинку кресла, словно исчерпав силы от кипения противоречивых страстей, которые вызвали такой необычный для нее порыв к откровенности. Черные как вороново крыло локоны разметались по кроваво-красному бархату обивки, глаза все еще были задумчиво прищурены, щеки пылали, полная грудь ровно вздымалась. Взор королевы остановился на растерянной девочке.
— Я не собиралась произносить целую речь, Мария. Пойми, мое отчаяние никак не связано с тобой. Обычно я скрываю его за улыбками, милостивыми кивками и любезной беседой. И это еще один урок, который тебе надобно затвердить, petite Marie Boullaine[19].
— Я запомню, государыня. Я старательно учусь, и я благодарна господину моему отцу за то, что имею возможность учиться при вашем дворе и получать уроки из ваших собственных уст.
— Это не мой двор, Мария. Далеко не мой. Но, видишь ли, я очень привязалась к тебе, мне было бы жаль расстаться с тобой, а теперь особенно, ибо ты видела настоящую Марию Тюдор, узнала тайны ее сердца и все же держишься так, словно любишь ее, как прежде.
— Но так и есть, государыня, правда!
— Тогда, моя милая, надеюсь, что я сумею удержать тебя при себе, что бы ни произошло. А вскоре могут последовать важные события.
— Вы всегда можете рассчитывать на меня.
— Да ведь тебе, Мария, всего десять лет, а «всегда» — это куда больше. Боюсь, я недолго пробуду королевой здесь, но я молю Бога об этом.
— Госпожа, я…
— Довольно, Мария. И поклянись, что никогда не поделишься моими опасениями и мечтами, о которых ты сегодня услыхала, ни с кем, особенно с твоим отцом, как бы сильно ты его ни любила. И тем более — с очаровательным дофином. Он тоже выжидает и присматривается ко всему, Мария.
