— Думаю, наш приятель уже позабыл о кошельке, — ответил первый. — Ну, или, по крайней мере, о том, как его не стало.
Оба рассмеялись. После свержения Корина в оазисе все шло своим чередом. Они по-прежнему обирают проезжающих путешественников и торговцев. Само собой, стражник доложит Адании, что хозяин каравана желает с ней встретиться, — ведь теперь она собирает все сведения и слухи. А то, что маленький негодник лишился некоторой части своего состояния, кому какое дело?
Все шло своим чередом.
* * *
— Значит, правда, что Корин мертв, — задумчиво проговорил Липке, руководитель разведывательного отряда и по совместительству «хозяин каравана».
Сквозь щель занавеси на входе в палатку он поглядел на сверкающую башню, так взволновавшую весь Калимшан. То, что Корина Сулеза, наконец, убили и его дочь прибрала Даллабад к рукам, мало кого волновало, но ходили слухи, что за всем этим стоит перераспределение власти между гильдиями Калимпорта, а это уже настораживало вождей всей округи.
— Правда и то, что теперь здесь управляет его дочь, — ответил Тралбаль, вытаскивая из-под рубашки «горб» — толстую прокладку, придававшую ему жалкий, приниженный вид. — Будь проклято имя той, что посмела восстать против отца!
— А может, у нее не было выбора, — предположил Рольманет, третий из них. — В Калимпорте видели Артемиса Энтрери с Когтем Шарона. Возможно, Адания продала его, как говорят некоторые. Возможно, обменяла на постройку башни, как говорят другие. А возможно, убийца снял его с трупа Корина Сулеза.
— Должно быть, это Басадони, — рассудил Липке. — Я знаю Аданию, она бы не поступила с отцом так жестоко и не продала бы меч. В Даллабаде полно золота.
— Но с чего бы тогда гильдия Басадони оставила ее управлять оазисом? — спросил Тралбаль. — Точнее, как она могла остаться, будь в ней хоть капля верности отцу? Стражники у ворот из гарнизона Даллабада, я уверен, — добавил он. — Как у всех здешних жителей, кожа у них загорелая и обветренная, значит, они не из города и в пустыне давно. Корин Сулез хорошо относился к своим подчиненным, даже у последнего из них всегда были деньги, чтобы сходить в игорный шатер. Неужели все они в один миг предали его?
Все трое переглянулись и внезапно дружно рассмеялись. В гильдиях и бандах всего Калимшана верность была очень редким товаром.
— Что ж, ты вроде верно рассуждаешь, — согласился Тралбаль, — но все-таки мне кажется, что-то тут не то. Не может быть, чтобы это был просто переворот.
