Закиров взглянул на Александра, спохватился:
- Ох, остолоп же я - совсем утомил тебя. Заболтался.
Александр улыбнулся. Осунувшееся его лицо имело уже розовый оттенок. Но большие глаза выражали усталость. Он взглянул в окно.
- Кажется, дождик прошел? Может, подышим свежим воздухом?
- Пошли, пошли, Саша.
Уже в саду Жуков вытащил из кармана больничного халата небольшую книжку.
- Вот начал читать Державина - родоначальника русской поэзии. Сосед по палате дал. Производит довольно сильное впечатление.
- Не зря же восхищалась им в свое время Россия, - заметил Ильдар. - И Пушкин о нем писал. Н-да… Жили же такие люди! И время их прошло. Их время останется навсегда с ними. Наверное, им тоже, как и нам, простым смертным, казалось, что они не состарятся, и жизнь воспринималась как некая вечность. Но в чем они оба не ошиблись, так это в том, что дела их никогда не умрут. Им было легче.
- Это неизвестно, легче ли им было. Может быть, наоборот… Живи они дольше - принесли бы народу еще большую пользу. Неизмеримо большую, чем кто-либо другой. А может быть, каждый из них, особенно Пушкин, считал, что лучшие произведения - впереди. Поэтому великим людям уходить из жизни по-своему тяжело… Вот так-то, Ильдарчик.
Жуков сел на влажную скамейку. С шумом втянул в себя пьянящий воздух сада.
- А ты, кстати, читал стихи Гавриила Романовича?
- Кого? - переспросил Закиров.
- Значит, нет. Признаюсь - я тоже до этого не читал. Но ты все же, Ильдарчик, почитай, тем более что Державин - выходец из татар; впрочем, как и российский историк и писатель Карамзин.
- Иди ты!
- Вот и «иди ты». Прочти подстрочный текст на этой странице. - Александр передал Закирову раскрытую книгу. - Здесь написано: «Державин считал, что род его начинается от татарского мурзы Багрима».
- Точно… - опять удивился Ильдар. Он сел рядом с Жуковым и почесал затылок. - Уличил ты меня в невежестве.
Неожиданно где-то рядом сверкнула молния, и почти сразу же раздался оглушающий гром.
- Бежим, старик, - вскочил Жуков, - Сейчас ливень сыпанет!
Оба поспешили в палату.
Всю ночь лил дождь. Время от времени раскаты грома сотрясали оконные рамы, и Стеклов просыпался. Ныла нога. Часто вставая, ковылял на кухню. Курил. От скрипа половиц просыпалась Анастасия Федоровна, жена его.
Она чувствовала: с мужем творится что-то неладное. Тот никогда ей не рассказывал о своих служебных делах, но за многие годы совместной жизни она научилась определять, ладится у него на работе или нет.
