— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как голова пошла кругом.
— Директор Вандербилт хотел бы представиться.
Оказалось, что директор Вандербилт всего лет на пять старше Тео. Я ожидала увидеть нудного, напыщенного и высокомерного человека, но директор Вандербилт — высокий, худой как щепка мужчина в крошечных очках без оправы, примостившихся на большом римском носу, — был сердечным и приветливым.
По факту, его прием был самым радушным в тот день.
Моим первым уроком была микроэкономика, и к моему ужасу оказалось, что тот же предмет взяли Элоиза, Финн и вся остальная компания. Я не ожидала увидеть их всех в одном классе, и пока учитель представлял меня, мне пришлось быстро натянуть на лицо маску безразличия.
Пока я садилась в другой стороне кабинета, Элоиза ничем не показала, что знает меня. Мои глаза сместились на Финна, но он смотрел на учителя — так старательно, словно всеми силами пытался не встретиться со мной взглядом. Я отогнала эти подозрения. Финн явно предполагал, что превосходит меня — я, наверное, даже не присутствовала у него на радаре.
Не то чтобы меня заботило, есть я там или нет.
Учитель по микроэкономике оказался довольно клевым, и я преодолела занятие без чувства, что оно мне не по зубам. Я посчитала это положительным моментом дня.
Следующим уроком было творческое письмо, и на нем оказалась Шарлотта. Когда я зашла, ее глаза загорелись, и на губах начала появляться улыбка, но затем она будто бы вспомнила что-то, и ее плечи поникли, а вид стал таким, словно она хотела слиться с окружающими.
Я решила не обращать внимания на ее странное поведение и помахала ей. Учительница, которая подошла, чтобы представиться, заметила это и настояла, чтобы я села с Шарлоттой.
— Привет, — сказала я, садясь рядом.
Шарлотта наполовину улыбнулась, наполовину скривилась:
— Привет.
— Не волнуйся, я не буду у тебя списывать.
Она ответила робкой улыбкой, и я, приободрившись, кивнула на ее фиолетовое платье.
— Тебе очень идет этот цвет.
Словно опешив, она посмотрела на свое платье и пробежалась по нему кончиками пальцев.
— Правда? А Брайс сказала, что оно меня портит. Что в нем я словно с помойки.
Ну естественно она так сказала. Я сразу поняла, что она та еще стерва.
— Ну, она не права. Оно очень милое.
— Спасибо. — Шарлотта одарила меня застенчивой улыбкой, а затем ее сменила настороженность, и она решительно отвернулась к доске.
Язык ее тела подсказывал не давить на нее, но я почувствовала надежду.
