Варя моментально, до горечи, ощутила: электричка увозит ее все дальше в жизненный проигрыш. Что ее ждет, например, сегодня? Лес и насекомые. И скучные биологи… Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Чщщщщ. Тук-тук. Чщщщ. Бег и торможение. Девочка безразлично смотрела на лес, накапливая злость, бросила на бабушку обличительный взгляд и снова погрузилась в оконные виды.
Евгения Филипповна разговорилась с ярко-рыжей старухой, ее помоложе, прижимавшей большую плетеную корзину.
— Говорят, груздей нынче тьма, — сообщила рыжая. — Соленый груздок, да картошечка, да маслице… Согласитесь, чудо? Да вот, слыхала, неполезно их есть при диабете.
— Ерундистика! — с некоторым превосходством ответила бабушка. — Это я вам как профессор докладываю. А мне сейчас не до грибов. Как думаете, сколько мне лет? Все равно не угадаете. До сих пор преподаю. Ушла бы давно — жалко ребят. Мы раньше биологию учили днем и ночью, я, помню, молодая была, так мне строение палочника во сне привиделось…
— Значит, вы не отдыхать едете? — спросила рыжая угодливо.
— Нет, что вы. Ничего не накопила, даже дачи нет. Я по работе еду, в лагерь к первокурсникам, посмотрю, какой они красоты наловили. Вот внучку везу, приобщаю.
— Эротика! Криминал! Сканворды! Эротика! — заголосила от дверей молодая смуглянка с пачкой газет и пошла по вагону, покручивая боевыми бедрами.
Варя оторвалась от окна.
— Для тебя! — Бабушка коснулась ее колена и доверчиво наклонилась к собеседнице: — Травят молодежь всякой жутью… Мне вот такое и в руки брать противно…
— И не говорите…
— Для тебя! — после паузы нашлась Варя.
— Что? — вскинула бабушка вопросительные глаза.
— Это ты их все время читаешь!
— Я? Ты о чем, милая?
— У тебя этих газет до потолка! — громко и внятно сказала Варя.
— Зачем ты врешь? — Щеки бабушки, и без того красные, сделались рубиновыми, зато морщины на несколько мгновений разгладились.
Рыжая старуха кашлянула и спрятала глаза в свою корзину.
Варя и сама не знала, зачем наврала: вероятно, от горечи.
Вышли на станции Бирюли и спустились в лес. Вокруг кисло пахло елью, мокнувшей много дней и до сих пор осторожно просыхавшей, и Варя, потянув ноздрями, шумно зевнула, как будто это был запах скуки. Бабушка достала крупный, обтянутый толстым пластиком мобильник:
— Помогай, мое мученье, набери-ка Люду.
Варя нашла номер и, вызвав, отдала трубу бабушке.
Через несколько минут к ним из леса, подпрыгивая, выбежала длинная девица с торчащими передними зубами, которые заставляли ее все время раздвигать рот в улыбке:
