Взяв сестру под руку, Сергей Филиппович подстроился под неспешный шаг девушки:
— Ну, говори уж, не томи, — усмехнулся он. — По глазам вижу, задумала что-то.
— Ничего я не задумала, Серж! — Марья остановилась. — Мне Василевский вчера в любви объяснился! — и девушка театрально закатила глаза.
— Что, сам Василевский? — беззлобно поддел сестру Ракитин-младший, вспомнив, как поспешно покинул их дом накануне Павел — старший отпрыск генерала Василевского.
— Не веришь? — обиделась девушка.
— Отчего же?! Верю, ma сherie, — рассмеялся Сергей. — И что же ты ему ответила? — поинтересовался он.
— Ничего, — Марья пожала плечиками. — Это же Поль, мы с ним сто лет знакомы.
— Ну, а есть кто-то, кого выделяет ma petite sœur (моя маленькая сестрёнка)? — шутливо продолжил он.
— Никого, — девушка тяжело вздохнула. — Можешь мне не верить, но я нахожу здешнее общество невыносимо скучным.
— В Москву собралась? — Сергей пнул лежащий на дорожке камешек.
— Папенька обещал непременно на будущий год, — с мечтательной улыбкой отозвалась сестра.
Серж отвёл взгляд и промолчал. Грёзы Марьи о сезоне в Первопрестольной не являлись для него тайной, но по множеству мелких и вроде бы незначительных фактов он догадывался: дела у них в последнее время шли не так уж гладко. Решение отца отложить на год выход в свет младшей сестры, лишний раз убеждало его в этом. Отец ничего не говорил, но и без слов становилось понятно: причины для беспокойства есть. Коли всё было бы в порядке, Филипп Львович уже в нынешнем году повёз бы дочь в Москву, а ежели отложил — стало быть, неспроста.
— Идём завтракать, ma cherie, маменька ждёт, — не желая погружаться в тревожные раздумья, предложил Серж.
Елена Андреевна давно уж восседала за столом в столовой. В другой день она непременно бы попеняла детям за опоздание к завтраку, но сегодня решила быть снисходительной, да и глава семейства отчего-то задерживался. Пожелав дочери долгих лет и сотворив короткую молитву, madame Ракитина приступила к завтраку. Филипп Львович присоединился к трапезе только в самом конце, и Марья отметила: отец нынче как-то странно весел, но при том не могла отделаться от ощущения, что веселье сие напускное… ненастоящее.
Впрочем, о своих тревогах она позабыла, как только пришло время готовиться к предстоящему балу. Из окна покоев mademoiselle Ракитиной прекрасно просматривалась вся подъездная аллея. Стоило у ворот появиться первому экипажу, Марья принялась торопить горничную, закрепляющую шпильками бутоны белых роз в замысловатой причёске барышни.
