Она одна была способна слушать Ингины описания трупа спокойно и терпеливо. Не раз ей в анатомичку привозили жертв самоубийств, она прекрасно знала все подробности в теории и на практике, но то, что от Штейна, такого сильного, живого, юморного, осталось лишь изуродованное тело висельника — потрясло даже её.
Подошла Катя, осторожно вытащила трубку из окоченевшей Ингиной руки:
— Мам, хватит звонить Жене. Ты же можешь поговорить со мной.
Она уже надела чёрную водолазку и джинсы, волосы заплела в косичку и выглядела ребёнком, хоть и старалась вести себя по-взрослому.
— Недавно ты была такой маленькой, — сказала Инга. — С горшка мне кричала: «По-пу!!» Горшок был в виде кошечки. Слово «мамапапа» везде писала, думала, что так правильно — слитно.
— Как Кефира принесли, помнишь?
— Конечно! Сначала хвост поджимал, потом ластился, потом осмелел и стал хватать за пятки, и ты на диван залезла. Он круглый, как шарик, не мог за тобой. А у Олега не было детей. Всё казалось: потом. А теперь всё. Никакого «потом» уже не будет.
— Почему он это сделал? — спросила Катя. Она посмотрела вверх, утирая слёзы.
— Я не знаю. Не понимаю. Он не собирался. Кажется, его что-то беспокоило в последнее время, я сваливала всё на нашу работу. Видимо, было что-то посерьёзнее. Но всё равно — разве это выход? Ни в коем случае! Ты слышишь? Никогда нельзя даже думать об этом!
Инга обняла дочь, и впервые за долгое время Катя не отстранилась. Они постояли молча. Новые капли разлиновывали окно. «Наклон в точности такой, как в прописях», — машинально подумала Инга. В доме напротив кто-то вышел на балкон покурить.
— Пойдём, — сказала Катя, высвобождаясь из Ингиных рук. — Скоро папа заедет. А нам надо поесть: хочется не хочется — надо. Предстоит тяжёлый день.
«Как же ты выросла!» — хотела сказать Инга, но Катя уже ушла на кухню.
Они допивали чай, когда позвонили в дверь.
— Девять двадцать, — глянула Катя на свой телефон.
— Как всегда, пунктуален! — сказала Инга про бывшего мужа. Костя, её водитель, уже ждал их внизу.
Катя открыла отцу и поцеловала его в щёку.
— Едем? — спросил Сергей. — Ты как?
— Нормально. — Инга застёгивала высокие кожаные сапоги. Ей захотелось надеть тёмные очки, чтобы никто не видел её заплаканных глаз, но день был пасмурный, и она удержалась. Оставила их на комоде в прихожей.
— Возьми, — тихо сказал Сергей, угадав её желание.
— Не нужно, — сухо отрезала Инга.
— Я пойду Дэну звякну, — сказала Катя.
Но их сосед уже стоял на лестничной площадке и ждал, прислонившись к стене. Он работал стилистом, часто помогал Инге и Олегу при съёмках для видеоблогов и хорошо знал Штейна.
