Но у неё никогда не получалось сдержаться, когда мама вовлекала в эту схему отца. Снова пришлось извиняться на пустом месте.
— Я просто хотела сказать, если вдруг что-то нужно, ты обращайся — я сделаю.
— Ну спасибо!
— Как твоя спина?
— Вот только не надо переходить на личности!
Инга уже собрала все мины на этом поле, у неё не было ни желания, ни сил продолжать разговор, но как завершить его без последствий, она не знала. Почувствовав её окончательное замешательство, мама смягчилась:
— Если это тебя действительно интересует, сегодня — хуже, боюсь, в конце осени придётся повторить блокаду.
— Давай я договорюсь в Сеченова, — оживилась Инга.
— Нет уж, я как-нибудь сама. Ты мне нужна по другому вопросу. Что там у тебя по сносу исторических зданий в центре? Мы хотим использовать твоё расследование для новой петиции. Тебе нужно войти в состав нашей инициативной группы…
— Мам, я сейчас не могу ничего опубликовать на эту тему.
— Это ещё почему? Неужели с тобой связывались из управы? Они угрожали? Ты что — поддалась?
— Нет, всё совсем не так. Расследование усложнилось, но я не могу об этом говорить.
— Что ж, — снова вернулось недовольство, — это по крайней мере не мешает тебе проявить активную гражданскую позицию.
— Я правда не могу сейчас выступать с заявлениями.
— Ты такая же безынициативная, как твой отец!
Инге стало смешно: мамина диссидентская душа тяготела к партийным клише и штампам.
— Кстати, в этом году так много антоновки. — Мама резко сменила тему.
— Давай в выходные мы приедем с Катей на Костиной машине и всё соберём?
— Зачем же гонять Костю — чужого человека? Попроси Сергея!
Нужно было либо соглашаться со всеми вытекающими, но выиграть сражение, либо отказать и пройти все этапы воспитательной обработки. И проиграть.
— Хорошо, я ему позвоню, — сказала Инга.
* * *
По дороге в ресторан она готовилась к очередному жуткому секрету, так или иначе связанному с Олегом, — теперь это превратилось в симптом, в болезненное предчувствие, которое всегда сбывалось.
Инга внимательно осмотрела машины, припаркованные у «Фруи де Мэр» и на противоположной стороне переулка. Ничего подозрительного. На подобные встречи с важными свидетелями она всегда брала с собой Олега. Она всё ещё не привыкла работать одна. Но уже не могла думать об Олеге с прежней дружеской печалью. Всё время примешивалась эта склизкая неоднозначность.
Она вошла в зал, официант проводил к зарезервированному столику — пустому, как она и предполагала. Вика опоздала на полчаса. Её возраст трудно было определить — тридцать, сорок? Светло-русые волосы — в меру аккуратная каскадная стрижка — Инга узнала манеру Дэна. Загар естественный, неровный и обильный, возможно, экваториальный. Одета подчеркнуто ярко: перламутр, горчица и бирюза, обилие аксессуаров, блестящие тени на веках. Нет, точно сорок или сорок пять. Современные тридцатилетние так красятся только на Хеллоуин.
