А вот тут осечка! Заранее обошёл мой вопрос — решил предупредить удар, значит, есть что скрывать. Встреча была.
— Он говорил о вас, — сказала Инга холодно и посмотрела ему в глаза. Дерзин отразил взгляд, как опытный игрок в покер — флегматично, уверенно. Промолчал. — Вы очень помогли нам в расследовании. Но у меня осталось несколько вопросов.
Он изумлённо поднял брови.
— Послушайте. Не представляю, чем уж там я помог. И вряд ли отвечу на ваши вопросы, — говорил без пауз, не давая ей вставить слово. — Могу только повторить вам то же самое, что сказал Олегу. Тут проблема не в чьем-то злом умысле, поймите. У градостроителя есть определённая концепция развития, и это нормально. Он должен создать осмысленное функциональное пространство для работы и жизни. Скажем, в двадцатые годы главной идеей была революция — конструктивизм: новая архитектура для нового общества. Вы знаете, сколько архитектурных памятников было снесено на пути к этой цели? А сколько было возмущённых голосов по поводу строительства уродливого Дома на набережной, ДК Зуева, Наркомфина! Но теперь они стали частью города, и вы же сами их защищаете.
— То есть вам всё равно, что погибнет Поздняковка? Исчезнет уникальный Дом с писателями?
— Мне не всё равно, — отрезал он, повысил голос. — Именно поэтому я много времени уделяю тому, чтобы их сохранить.
— Провести реконструкцию, оставив один фасад? А стены, а лепнина, декор, интерьер?
— Послушайте, — он сощурился, улыбка превратилась в оскал, — у вас очень благородные романтические представления, но все они устремлены в прошлое. Вы не хотите допустить, что город — живой организм, он развивается. Вашей секте градозащитников хотелось бы всю Москву сделать историческим поселением и вообще ничего не трогать. И пусть оно там гниёт и рушится само.
— Почему же не трогать? Ещё как трогать и как можно скорее, пока не сгнило. Только организовать не так называемую реконструкцию, а научную реставрацию. Как это делается во всех городах цивилизованного мира. Старый центр сохраняется в его исторической концепции, а рядом возникают и развиваются молодые районы. Одно другому не мешает.
Он не удержался от неприязненной ухмылки.
— Знаете, сколько стоит научная реставрация? Думаете, у города есть средства на это?
— Всё ушло на перекладывание плитки? — не сдержалась Инга. — А как же многочисленные инвесторы?
— Инвесторам невыгодно заниматься долгим, дорогостоящим проектом! Скажите спасибо, что хоть как-то восстанавливают все эти здания. Иначе вообще ничего бы не осталось.
