— Да, к слову сказать… — перебьет физика старый учитель, — древние ацтеки изображали своего верховного бога с полированным каменным зеркалом в руках. И они верили, что в этом зеркале отражаются все события, происходящие в мире. Вы можете использовать для своего парадокса это легендарное зеркало южноамериканских индейцев.
— Прекрасно! — скажет физик. — Так вот, обгоняя лучи, уносящие от полированного камня последовательное отражение событий всей жизни какого-нибудь человека, вы сначала увидели бы старика, потом юношу, который на ваших глазах превращался бы в ребенка. И все это не было бы игрой вашего воображения, если бы была реальна ваша способность обгонять свет. Получилось бы, что направление течения жизни, последовательность причин и следствий — чистая условность. Все зависело бы от наблюдателя: для остальных людей прошлое предшествовало бы будущему, а для вас будущее было бы сначала, а прошлое — потом. Кстати, этот парадокс, не столько физический, сколько умозрительный и логически не совсем безупречный, подспудно содержался в том странном вопросе, который занимал гимназиста Эйнштейна. Между прочим, думали вы над тем, какие это были замечательные годы в истории физики — годы ранней юности Эйнштейна? Ему было пятнадцать-шестнадцать лет, когда в России Александр Попов, в Новой Зеландии Эрнест Резерфорд, в Италии Гульельмо Маркони искали и нашли способ приема и передачи радиоволн, в Германии Вильгельм Рентген открыл всепроникающее коротковолновое излучение, во Франции Анри Беккерель ставил опыты, завершившиеся открытием радиоактивности, в Англии Джозеф Томсон уже шел к доказательству существования электрона… Двадцатый век естествознания зрел в лабораториях и головах ученых.
— Вы увлекаетесь и уходите в сторону от спора.
— Это простительно. Мне просто захотелось сказать вам, что мысль Эйнштейна росла и крепла в благодатную пору широких и разнообразных научных исканий и неожиданных великих Находок. А что касается парадокса об обратном порядке причин и следствий, то уже понятно, как с ним справиться. Надо согласиться, что скорость выше световой не разрешена природой ни для какого перемещения материи в пространстве: в этом парадоксе прежде всего нереально предположение, что ваше тело может с успехом соревноваться в скорости со светом, нереальна ваша физическая плоть, возомнившая, что она способна не только догнать, но еще и обогнать световые лучи.
— Да-а, интересно… — скажет старый учитель. — Мне это по душе. Но вот что может смутить многих людей: мыслью каждый способен перенестись на Солнце в мгновение ока, а свет доходит оттуда только за восемь с лишним минут. Не получается ли, что человеческая мысль есть нечто гораздо более быстрое, чем свет? Допустить, что мысль — нематериальное чудо, я не могу. Представить, что для мысли законы природы не писаны, тоже не могу. Как же быть?
