Над белой равниной земли покоилась белесая равнина неба. Снег еще лежал в полях: ранний апрель под Москвою — пора вполне еще зимняя. Но в пейзаже этого робкого неюжного апреля темного было не меньше, чем светлого: так застроено Подмосковье. Темными были не только леса за полями и деревни в полях. Чернели дальние силуэты фабричных труб и смутные очертания старинных монастырей. Темными башнями поднимались над равниной шлюзовые сооружения канала имени Москвы. Старина затерялась в современности. Но и в том, что принадлежало ей, и в том, что принадлежало нашим дням, все было земным, привычным для глаза.
И природа, обступавшая асфальт, не поражала своей громадностью и не страшила неприступностью. Напротив, была она смирной, домашней, издавна и навсегда обжитой.
Тут бы и настроению быть обыденным и послушным. Но нет, оно и здесь было чуть-чуть торжественным и окрыленным. Отчего? Да все оттого же: от предчувствия встречи с теми высотами, на которых захватывает дух.
Стариннейшая трасса вела теперь к одному из самых молодых городов мира. Еще дома я посмотрел карту Подмосковья. На ней не значилось этого города. Но лесистый остров, окруженный водами Волги, Сестры, Дубны и канала, нетрудно было найти. И вот я увидел: на востоке от этого острова — Талдом, на юге — Вербилки и Дмитров, на западе — Конаково и Юрьево-Девичье, на севере — Кимры. Все места, хорошо оснащенные прошлым, смутно памятные по истории или известные мастерством своих стародавних умельцев. От них исходил книжный запах старины. И как-то безотчетно веселила мысль, что в самой середине круга, очерченного этой старой стариной, в сказочном сосновом бору, да еще на острове, живет город, у которого, в сущности, нет прошлого, а есть только будущее.
В наши дни, когда даже полюса Земли становятся обитаемыми, прославиться в географии новизной и молодостью довольно трудно. А молодой Дубне это удалось. Интерес к этому городу ядерной физики ныне уже всеобщий.
Откуда же он берется?
2
Фотографии крупнейшего в мире ускорителя заряженных частиц обошли все газеты и все журналы обоих полушарий. Машина, которая не производит ни грамма материальных ценностей, стала более знаменитой, чем самые производительные заводы. Наконец, она стала знаменитой еще до того, как действительно начала работать. Так неужели тут все дело в размерах — в превосходной степени: «ускоритель крупнейший»?
Конечно, это в свойствах нашей натуры — удивляться всему самому большому или самому малому, самому наидревнейшему или самому новому — «самому» вообще!.. Сравнительно недавно одна пивоваренная фирма, ирландская по происхождению, но мировая по распространенности своих агентств, проявила редкую рекламную находчивость: для пользы тех, кто за кружкой пива готов спорить часами о всякой всячине, фирма выпустила солидный справочник — «Превосходная степень». У кого была самая длинная борода? (У одного канадского лесоруба — 3 метра с лишним.) Самая короткая фамилия… Самая мощная гидростанция… Что угодно — лишь бы «самое»!
