Жук почти не притронулся к невкусной, пахнущей мышами ячменной каше, которую принес в котелке ординарец, бродил по кошаре, вслушивался в трескотню пулеметов и, ежась от холода, посматривал на часы. Было уже девять часов вечера.
В половине десятого затрещал полевой телефон. Жук прилег рядом с телефоном и услышал в трубке хрипловатый голос Селиванова:
— Говорит девятый. Не вернулись?
— Никак нет, товарищ девятый! Жду! — ответил Жук.
— Чего у вас так зубы стучат?
— Малярия треплет, товарищ девятый…
— Вызовите врача.
— Слушаюсь.
— Как только вернутся, немедленно сообщите.
Слушаюсь…
Шатаясь от слабости, Жук подошел к дыре, проделанной в камышовой стене, и стал смотреть в степь — не покажутся ли разведчики. На темном фоне неба зелеными сполохами отсвечивались далекие вражеские ракеты, — немцы освещали свой передний край. У Жука мелькнула мысль:
«Это плохо. Если бы они готовились к наступлению, как ожидает генерал, у них была бы полная темнота, чтобы скрыть передвижение войск».
Разведчики вернулись в третьем часу ночи, и как только вошли в кошару, Жук понял, что у них произошла стычка с немцами: ни Сидельникова, ни Коротченко с разведчиками не было.
Не дожидаясь, пока старший сержант Анисимов— он вошел в кошару первым — приступит к рапорту, Жук закричал тревожно:
— А где ваш командир?
— Командиры остались там, — смущенно ответил Анисимов.
— Где там?
— В Ага-Батыре…
Все одиннадцать казаков были налицо. Они стояли в кошаре мокрые, залепленные грязью и снегом, с черными от ветра лицами и едва на ногах держались от усталости. Анисимов рассказал Жуку обо всем, что произошло в Ага-Батыре. Разведчики подобрались к самому селению, бесшумно сняли двух часовых (Анисимов сказал так: «Мы их сняли ножами») и залегли в одном из окраинных дворов, между сараями. Двор этот примыкал к дороге Ага-Батырь — Сунженский, и дорога оттуда хорошо просматривалась. Трупы часовых они утащили с собой, внесли в один из сараев и присыпали навозом, чтобы немцы не знали о нападении и подумали, что часовые куда-то ушли. Целый день казаки, дрожа от холода, пролежали между сараями. По дороге, действительно, двигались на север немецкие танки и пушки, но очень мало: за день разведчики насчитали всего двадцать два танка и шесть самоходных пушек. Те танки, которые стояли на восточной окраине Ага-Батыря, не тронулись с места, у них только прогревали моторы — в течение дня слышно было, как водители заводили их минут на пять, потом заглушали и уходили в хату греться…
