Записки одессита. Часть вторая. Послеоккупационный период | страница 11
Педагог волновалась, а класс затихал в непонимании.
Сложнее было объяснить причину неготовности к уроку.
— На нашем калидоре было нема свету…
— О чем ты говоришь? На каком-таком «калидоре»?
Родители как умели, пытались внушить нам уважение к старшим, а тем более к учителям. Подчиняясь, дети изо всех сил старались говорить предельно вежливо и корректно.
— Мария Александровна, пожалуйста, не гоните тюлю, я ведь правду сказал! — и ученик честными глазами всматривался в глаза учительницы. Неужели не поверит? И почему она, взрослая, «не догоняет» простых житейских истин?
«Русачка» иногда пускалась в критику зарубежных литераторов. Она попрекала Ремарка в безнравственности, приводя в пример его роман «Три товарища».
— В этом, извините за выражение, произведении герои постоянно пьют какой-то кальвадос и безобразят. Если бы наши советские писатели, такие как Михаил Шолохов, Борис Полевой или Александр Фадеев… Нет, я даже не могу себе представить, чтобы они пропагандировали бы пьющих молодогвардейцев или гуляющих по ресторанам коммунистов с невестами не первой свежести!
— А что это за невесты? — спокойно спросил сидевший на первой парте Миша Флейшмахер.
— Спроси у своего папы, он точно знает! И совсем не лишние сто грамм боевого пайка определили поведение комсомольца Александра Матросова! — продолжала урок учительница — советские литераторы никогда не пишут о похабщине, воспеваемой империалистическими писаками. Сами никогда не пили водку и шмурдяк, и другим не советуют!
Вова Будниченко жил неподалеку от Привоза и не понаслышке нал о приключениях бывших партийных товарищей.
— Мария Александровна, а правда, что Сильва до войны была комсомолкой, а при румынах спилась?
— А где ты читал о таком в советской литературе? На Привозе, по-твоему, что — Союз писателей СССР?
— В Одессе, чтоб вы знали, написали Ильф и Петров про золотого теленка! — Вова торжествовал. Про книгу знаменитых сатириков он точно знал: об этом говорил его папа.
— Вова, — смягчилась Мария Александровна — а кто в этом произведении был комсомольцем?
— Наверное, Остап Бандера — у Буды перемешались в голове рассказы учительницы украинского языка и отцовские — ничего, я у папы спрошу, он всех ханурей с Привоза знает.
— Ладно, Вова, садись уже. Мы сегодня обсуждаем совсем другую тему, а именно роль комсомола в советской литературе и чем отличаются наши писатели от империалистических бумагомарак…
— О! Я как раз хотел рассказать о бумагомараках, которые в нашем дворовом туалете испачкали все газеты, даже с портретами самого товарища Сталина! — перебил учительницу Вова Балан. Он честными глазами глядел на Марию Александровну, ожидая солидарного возмущения по поводу оскверненного лика вождя.