— А что ты должен был сделать?
— Понятия не имею!
— Ты не думал, что Анджело именно поэтому и делает все за тебя?
— Я знаю, почему Анджело это делает, — ответил он. — Иначе почему, как думаешь, я не в курсе, чего от меня хотят? Я как паршивая овца. Все, что был должен сделать — это тупо выслушать отца, когда он позвонил мне утром и велел, чтобы я приехал и защитил маленькую принцессу.
Я фыркнула.
— Маленькая принцесса. В следующий раз, когда он так скажет, напомни ему, кто прикрывает его задницу перед кое-кем другим.
— Не самое лучшее зрелище в мире, но оно работает. — Гайдж бросил три чайных ложки сахара в свой черный кофе, и я поморщилась.
— Что?
— Не представляю, как ты это пьешь, — ответила ему. — Один только запах вызывает отвращение.
— Что могу сказать? Я воспринимаю кофе как своих женщин: сладость и темнота — два в одном.
Я вновь закатила глаза.
— Да, эти несчастные женщины. Держу пари, они задерживаются рядом с тобой на тот же срок, за который ты успеваешь выпить чашку кофе.
— Так-так, Эдди, — отчитал он меня. — Я могу дольше, чем чашка кофе, так что и они тоже.
— И потом ты их бросаешь? — Я прошла в соседнюю комнату.
— Совершенно верно. Послушай, детка, я сын главы криминальной семьи Лос-Анжелеса. Я не могу согласиться на кого угодно. И у нее обязательно должны быть настоящие сиськи, поскольку, если пуля попадет в силикон, не хочу отмываться от этой гадости, — он уселся на другой конец дивана. — К тому же они все считают, что я начинающий актер.
— Ты вечный актер. Не думаю, что хоть раз видела тебя честным по отношению к женщинам. — Я заправила прядь волос за ухо. — За исключением того случая, когда мы познакомились, и я застала тебя за самоудовлетворением, потому что ты не закрыл дверь ванной.
Его щеки слегка порозовели, и я едва сдержала смех. Да-а. Никогда не устану напоминать ему об этом. Ему не сообщили, что мы с мамой пришли к нему домой, и когда я пошла в ванную вымыть руки, увидела его там.
— Почему ты каждый раз к этому возвращаешься? Мне было пятнадцать, и я должен был где-то ловить кайф.
— Я лишь говорю, Гайдж, что ты должен был находиться в своей комнате или закрыть дверь в ванную.
— Однажды я застукаю тебя за мастурбацией, и тогда ты не будешь такой дерзкой. В основном потому, что я не уйду.
— И однажды ты, наконец, откажешься от своих попыток залезть ко мне в штаны.
Он поджал губы, а глаза заискрились смехом.
— Извини, но меня это не интересует.
Я захохотала. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, он был уверен, что рано или поздно уступлю его бесконечным попыткам соблазнить меня и позволю подарить, как он заявил, «лучшую ночь в моей жизни».
