Ожидая поезд на вокзале, Кузнецов вспоминал, что за шесть лет учебы в школе Таежного он этим поездом ездил домой и обратно около трехсот раз и ни разу ни он, ни его брат, ни другие деревенские ребятишки не брали билеты. У них просто на это не было денег. Проводники и контролеры хорошо все понимали, и лишь несколько раз за это время самые рьяные из них высаживали безбилетников раньше или задерживали их в вагоне, чтобы провезти в наказание подальше. Такие поступки службистов Кузнецов невзлюбил с детства и дал себе зарок, что таким никогда не будет. И действительно, на протяжении всей дальнейшей жизни он следовал этому.
На свой полустанок Кузнецов прибыл в половине пятого утра. В это раннее утро было солнечно и тепло. По пути к дому он восхищался природой родной Сибири. Дорога шла лесом, вдоль нее по обе стороны стояли сосны, пахло утренней свежестью и смолой сосновых деревьев, щебетал многоголосый хор птиц.
Но чем ближе он подходил к своей деревушке, тем тревожнее было на душе. «Дурак, — говорил он про себя, — мальчишка, надо было сразу же, как закончилась война, написать матери, а он пронадеялся на скорый отпуск. Кончается июль, а она ничего о нем не знает, наверное, думает: погиб мой Володя. После таких мрачных мыслей и переживаний при неожиданной встрече с сыном как бы чего со старушкой не произошло. Не выдержит сердце больного человека, вот и получится вместо большой радости большое несчастье».
Родная деревушка за три года с тех пор, как ее оставил Кузнецов, ни в чем не изменилась. Все стояло на своих местах.
Первой, кого он встретил в деревне, была соседка, тетка Акулина. Поздоровавшись с ней, он понял, что она его не узнала. Тогда он ее спросил:
— А где здесь проживает Кузнецова Наталья?
— Да вот, рядом.
— А что ей известно о ее сыне Владимире? — снова задал вопрос Кузнецов.
— Беспокоятся они о нем, — был ответ. — Писал Володя письма до самого конца войны, а вот после того, как война закончилась, как в воду канул.
— Пусть не беспокоятся, — сказал Кузнецов, — я их сына только что видел, он едет домой в отпуск.
Тут тетю Акулину как ветром сдуло. Несмотря на свой возраст и слабое здоровье, она что есть мочи бросилась к дому Кузнецовых сообщить соседкам Наталье и Степаниде радостную весть.
Степанида Андреевна тут же появилась около дома и пригласила Кузнецова зайти к ним. Но и она, а потом и мать Кузнецова не признали в нем своего сына и племянника.
Выждав какое-то время, Кузнецов решил, что пора и сознаться своим старушкам, кем он им доводится. Сначала они его признанию не хотели верить, а потом мать, увидев у сына три вставных металлических зуба (в девятом классе ему случайно товарищ выбил зубы), сказала: «Да ведь это правда наш Володя, зубы-то у него спереди вставные». Она заплакала и бросилась сыну на шею.
