Только никакой температуры у Каролинки не было. Но разве можно уснуть, если у тебя столько хлопот с бусинкой?
«Теперь я буду осторожней высказывать желания, — решила Каролинка, — потому что я и сама не знаю, что из этого может получиться. И, пожалуй, нужно будет нанизать её на какую-нибудь очень крепкую нитку. Может, лучше всего на розовую шелковинку, ту, из маминой коробки с рукоделием. Да, такая розовая шелковинка прекрасно подойдёт. Мама как-то говорила, что её трудно разорвать. И, к тому же, её можно будет носить на шее под платьицем. Но только так, чтобы никто не заметил. Потому что тут же начнутся расспросы: а что это? а зачем?»
Каролинка достала из платочка бусинку и положила её на ладонь, чтобы получше рассмотреть её ещё раз.
— Ты не спишь, Каролинка? — заглянула тётя Агата в дверь.
— Нет, тётя, я ещё не сплю.
— Может быть, ты съела бы что-нибудь? — Ведь тётя Агата считает, что еда — это наилучшее средство от всех болезней, от усталости, и даже от всяких забот.
— Нет, тётя, спасибо, — попыталась возразить Каролинка.
— А может, всё-таки поджарить тебе омлетик?
— Да, нет, нет.
— Дай-ка руку, что-то, мне кажется, что у тебя всё-таки есть температура. Что это у тебя здесь? Ага, это пуговичка от твоей блузочки. Сейчас я тебе пришью её, только принесу очки.
— Это не пуговичка! — испуганно закричала Каролинка. — Не пришивай её, тётя!
— А мне кажется, что это — пуговичка! — стояла на своём тётя Агата, вертя в пальцах бусинку. — И как это я никогда не могу припомнить, куда я задевала свои очки! Вечно я их где-то оставлю. Были бы они у меня на носу, сразу бы разглядела, что это…
Только тётка произнесла эти слова, как очки тихо приплыли из соседней комнаты и уселись у неё на носу.
— Вы только поглядите, — удивилась тётя Агата, — они у меня на носу! И нужно же: не заметить очков? Дай-ка я теперь пригляжусь, что это такое…
— Правильно! Ты была права! Это вовсе не пуговичка, а какая-то бусинка. Только кому же может быть нужна одна единственная бусинка? Послушай, Каролинка, а может быть, ты, всё-таки, съела бы чего-нибудь? Не хочешь? Э, да ты это просто так говоришь, а ведь наверное съешь, а?! Ну, скажем, пирожное с кремом. А?
— Нет, нет, — торопливо отказывалась Каролинка, — но отдай же мне, тётя, наконец, мою бусинку.
— Сейчас! Сейчас, — тётка продолжала вертеть бусинку и говорила теперь мечтательным тоном, — потому что, признаюсь тебе, я сама с удовольствием съела бы пирожное с кремом. И при том не одно. Признаюсь тебе, что даже более того: я могла бы съесть целое блюдо пирожных.
