Из приоткрытой двери Вундеркамеры падала полоска света, и Эстер замедлила шаг. Лучше всего было бы ворваться в комнату с радостным криком: «Привет!» Но это совсем не в характере Эстер; она из тех, кто предпочитает забиться в темный уголок. Она нашла себе темный уголок за спиной одного из скелетов-Сталкеров и забилась туда. Слышно было, что Том и Фрейя разговаривают, но не получалось разобрать о чем. Том засмеялся, и у Эстер сжалось сердце. Было время, после гибели Лондона, когда она одна умела рассмешить Тома.
Она выбралась из своего укрытия и неслышно шагнула в комнату. Том и Фрейя стояли в дальнем конце Вундеркамеры, ее отделяло от них с полдюжины пыльных витрин. Она видела их сквозь несколько слоев неровного стекла, искаженно, словно в кривом зеркале. Они стояли очень близко друг к другу и разговаривали теперь совсем тихо. Эстер уже раскрыла рот, чтобы что-нибудь произнести, все равно что, лишь бы отвлечь их друг от друга, но ничего не сумела выговорить, только стояла и смотрела. Вот Фрейя потянулась к Тому, и вдруг они оказались друг у друга в объятиях и начали целоваться. А Эстер все не могла вымолвить ни звука, не могла отвести взгляд. Белые пальцы Фрейи запутались в темных волосах Тома, его руки легли ей на плечи.
Эстер давно уже не испытывала такого жгучего желания убить кого-нибудь – с тех самых пор, как охотилась на Валентайна. Она вся напряглась, она уже была готова сорвать со стены какое-нибудь старинное оружие и рубить, кромсать этих двоих, этих двоих, и Тома… и Тома! Ужаснувшись, она повернулась и, ничего не видя перед собой, бросилась прочь из музея. В галерее имелся тепловой шлюз, Эстер проскочила через него и выбежала в морозную ночь.
Она кинулась ничком в сугроб и осталась лежать, беспомощно всхлипывая. Еще страшнее, чем поцелуй, была та чудовищная ярость, что так внезапно проснулась в ней. Как могла она хотя бы мысленно причинить вред Тому? Он же не виноват! Во всем виновата эта девчонка, она его околдовала! Он ни разу даже не посмотрел на других девушек, пока не появилась эта жирная маркграфиня! Эстер вообразила, как она убивает Фрейю. Но что толку? Тогда Том ее возненавидит, да к тому же тут ведь не только Фрейя. Том отдал свое сердце этому городу. Все кончено. Он для нее потерян. Она умрет здесь, в сугробе, а он утром увидит ее окоченевший труп, вот тогда он пожалеет…
Но Эстер слишком привыкла бороться за жизнь, чтобы умереть так легко. Через несколько минут она поднялась на четвереньки и попыталась выровнять рваное, болезненное дыхание. Холод царапал ей горло, кусал за уши, дергал губы, а в голове свернулась некая мысль, словно багровая змея.
