Женщина тоже совсем не похожа на библиотекаря. На голове у нее облако тугих, похожих на пружинки кудрей, она вся затянута в кожу и покрыта тату, и слава богу, что в этой школе нет металлоискателей, иначе она ни за что не вошла бы внутрь, учитывая количество пирсинга. Он везде – в мочках ушей, в ноздрях и бровях, а когда она улыбается нам, два крохотных серебряных шарика выглядывают из-под верхней губы.
– Вы не студенты, – говорит она, окидывая нас взглядом. – Дайте угадаю. Журналисты? Рекрутеры из колледжа? Местные активисты?
Я быстро показываю ей мою карточку из Лейк-Форест и завожу ту же песню, но она машет рукой прежде, чем я успеваю закончить первое предложение.
– Облом, а я и правда надеялась, что вы рекрутеры. Только шестьдесят два процента наших выпускников получают приглашения в колледж, и, если мы не поднимем этот показатель еще на десять процентов до конца учебного года, я проведу лето за стрижкой газонов. Ну да ладно, могу я что-то сделать для вас, ребята?
– Нам нужна копия старого школьного альбома – за 1999 год, ну, или, может, на год-два раньше.
– Кого вы ищете?
– Моего мужа. – Я подавляю жгучую боль, отчего, я знаю, выражение моего лица становится мягче. – Его звали Уилл Гриффит.
Услышав, что я говорю в прошедшем времени, она приподнимает бровь, но воздерживается от расспросов. Она выходит из-за стойки, жестом приглашая нас следовать за ней направо, туда, где за светлым и просторным читальным залом высятся темные громады стеллажей.
– Я, кстати, Индия.
– Я – Айрис, а это мой брат Дэйв. Спасибо вам за помощь, Индия.
– Без проблем. – Она идет быстро – ее мотоциклетные сапоги глухо топают по ветхому ковру, – не переставая говорить через плечо.
– Хэнкок открыл свои двери в 1920-х годах, но первый альбом появился не раньше 1937 года. Я думаю, что столько времени им понадобилось, чтобы собрать сами-знаете-что. До этого в школе всего-то было двенадцать комнат да сотни две учеников, большинство из которых были евреи, японцы да итальянцы. – Она показывает на дальнюю стену, всю увешанную фотографиями в рамках, десятки выпускных классов, целое море коричневых и покрытых загаром лиц, среди которых только иногда мелькают белые.
Я останавливаюсь и начинаю искать среди них класс выпуска 1999 года. Фотография слишком высоко, чтобы я могла разглядеть Уилла, но расовый состав учеников на ней такой же, как и на остальных, – темного больше, чем светлого.
Индия резко сворачивает вправо и останавливается перед полкой, заставленной журналами в твердых бордовых переплетах, многие из которых склеены скотчем.
