Я вхожу в двустворчатые двери в начале одиннадцатого – опоздав на добрых два часа, благодаря неторопливости Уилла и гвоздю на дороге – и направляюсь по застеленному ковром коридору. В здании стоит тишина, какая бывает, только когда ученики сидят по классам, уставившись в экраны своих ноутбуков, естественно самой последней модели. Сейчас середина третьего урока, так что можно не торопиться.
Завернув за угол, я не слишком удивляюсь, когда вижу двух подростков, стоящих в коридоре около двери в мой кабинет, склонив головы над своими гаджетами. Ученики знают, что мои двери всегда открыты для них, и часто этим пользуются.
Но тут из класса в коридор выбегают еще ребята, они возбужденно переговариваются, и тревога, звучащая в их голосах, заставляет мои ноги прирасти к полу.
– В чем дело? Почему вы не в классе?
Бен Уиллер поднимает голову от айфона.
– Самолет упал. Говорят, он вылетел из Хартсфилда.
Ужас сдавливает мне грудь, сердце прекращает биться.
Я приваливаюсь к шкафчику для одежды.
– Какой самолет? Где?
Он пожимает худым плечом:
– Подробности пока не известны.
Я протискиваюсь через толпу учеников, кидаюсь к столу и хватаю трясущимися руками компьютерную мышку.
– Ну давай, давай, – шепчу я, выводя компьютер из спящего режима. Лихорадочно пытаюсь вспомнить, что мне известно про рейс Уилла. Его самолет полчаса как должен быть в воздухе и уже подлетать к Флориде. Несомненно, совершенно точно, упал совсем другой самолет. Я имею в виду, так ведь может быть? Из аэропорта Атланты каждый день вылетают тысячи самолетов, и они просто так не падают с неба. И конечно же никто не пострадал.
– Миссис Гриффит, с вами все в порядке? – окликает меня от дверей Эва, хрупкая десятиклассница, но у меня так шумит в ушах, что я с трудом слышу ее слова.
Интернет-браузер наконец загружается, и я негнущимися пальцами набираю в поисковике адрес новостного сайта CNN. И начинаю молиться: «Господи, пожалуйста, только не Уилл».
Фотографии, которые заполняют экран через несколько секунд, шокируют. Развороченные останки самолета разбросало взрывом, на обугленном поле там и сям валяются дымящиеся обломки. Жуткая катастрофа, худшее из того, что могло произойти, в таких случаях надежды найти выживших не остается.
– Вот бедняги, – шепчет Эва прямо над моей головой.
Накатывает тошнота, в горле начинает саднить, и я прокручиваю изображение вниз, пока не нахожу сведения о рейсе. «Либерти эйрлайнс», рейс 23. Тут я с шумом выдыхаю и чувствую, как от облегчения мое тело становится ватным.
