Мне показалось, что Тави без прежнего уважения отзывается о Кальмаре, который ест необыкновенную рыбу. Сегодня Тави ни разу не назвал его Великим. Он подтвердил мои предположения, сказав, что это обыкновенный кальмар, хотя он превосходит самых больших кальмаров. Великий не станет есть простую рыбу. Он питается китами и только в редких случаях довольствуется акулами и косатками.
Костя вставил:
- Конечно, уважающий себя моллюск не будет глотать какую-то мелочь. Для него подавай нашу Матильду на завтрак, а Голиафа - на обед, и еще парочку помельче - на ужин.
Тави издал тонкий дребезжащий звук, переходя на свой сверхскоростной язык (не менее десяти слов в секунду), и, замолчав, высунул голову из воды, лукаво поглядывая на нас.
Мы не поняли ни звука, но Костя важно кивнул и сказал:
- Наконец-то ты согласился со мной, что нет никакого Великого Кальмара. Одни из них побольше, другие поменьше. Ты прав, старина, что все эти верования возникли в результате изоляции вашего народа, его замкнутости и биологических особенностей вида.
Тави на это выпалил:
«В океане воду не замутишь».
Костя в изумлении вытаращил глаза, посмотрел на меня и оглушительно захохотал. Тави вылетел из воды, издавая квохчущие звуки: он тоже смеялся.
Город из золота и перламутра погибал, корчился от невыносимых мук. Рушились дивные дворцы. Зловеще пылали руины. Что-то обвалилось там, и к небу взмыл фейерверк искр.
В несколько минут от былого величия на небе осталась узкая сумеречная полоса. Сверху медленно опускался занавес, вытканный звездами.
Любители тропических закатов расходились с площадки у лабораторий.
Павел Мефодьевич щелкнул крышкой старомодного футляра, в котором он хранил съемочную камеру.
- Ничего не скажешь, высший класс изобразительного, декоративного и, я бы сказал, ювелирного искусства. Пример, как почти из ничего создаются шедевры. Нет, вы не улыбайтесь, молодые люди. Материалы самые что ни на есть обыденные, бросовые: водяные пары, газовая смесь самого жалкого, как когда-то говорили, ассортимента, несколько пригоршней корпускул света и пыли - вот и все. И этими материалами природа пользуется каждый день и никогда, никогда не повторяется. Как и подобает настоящему художиику-творцу. Природа, братцы мои, гениальна в этом отношении. Каждую мелочь стремится довести до совершенства. Возьмите снежинку, цветок радиолярию, актинию! А наряд рыб! - Он вздохнул. - Красотам ее несть числа. Сегодня я запечатлел четыреста шестьдесят девятый снимок заката. Что поделать, коллекционирую солнечные закаты… М-да… Скажете, грустное занятие? А вы только посмотрите, как ярко, неповторимо ярко уходит день! Это ли не пример…
